Оскар Шервин - Шеридан

Преданность Шеридана Фоксу была вознаграждена: он получил в этом правительстве умеренного толка пост заместителя министра. Шеридан с головой окунулся в работу. Как и Фокс, он превратился из бездельника в труженика. Теперь он редко выступал. Он посвятил себя текущим делам и с живейшим интересом занялся двумя проблемами, требовавшими скорейшего разрешения: заключением мира с Америкой и Европой и предоставлением автономии Ирландии. Ходили слухи, что он отказался принять от американского правительства сумму в 20 тысяч фунтов стерлингов в качестве подарка за старания покончить с войной еще в 1781 году.

Тогда как друзья свободы видели в американской независимости зарю новой эры, старая гвардия видела в ней лишь унижение для Англии. Предстояло заключить мир с Францией, Голландией и Америкой. Трудность состояла в том, чтобы примирить капитуляцию с патриотизмом.

Мнения в кабинете министров разделились. Шелберн заявил, что, как только он признает независимость Америки, солнце Великобритании закатится. Выступив затем от имени короля, он просил об отсрочке официального признания независимости Америки. Фокс же настаивал на немедленном и сепаратном заявлении о признании. Шеридан был еще более горячим сторонником Америки, чем Фокс. Как и Фокс, он добивался исключения из текста договора с Францией любых статей, касающихся американской независимости, из опасения, что, если требование Франции о предоставлении независимости Америке получит выражение в виде особого договорного пункта, эта держава непременно усилит свое влияние в Новом Свете.

С самого начала между Фоксом и Шелберном возникли разногласия относительно разграничения их сфер компетенции и методов ведения переговоров. Их представители в Париже противоречили друг другу, излагая позицию кабинета по отношению к Франции и к американским колониям. Узнав о том, что происходит в Париже, Фокс потребовал отзыва представителя Шелберна, совершившего несколько оплошностей. Однако кабинет отказал Фоксу в поддержке.

1 июля 1782 года Рокингем умер от инфлюэнцы, и во главе реорганизованного вигского кабинета встал Шелберн. Фокс категорически отказался остаться в кабинете и сотрудничать с Шелберном, а вслед за ним из состава кабинета вышли Берк, Шеридан, лорд Джон Кавендиш («пустое место» с титулом) и другие его единомышленники. Они образовали партию оппозиции. Чарлз и Дик, руководитель и его ближайший помощник, сдружились еще больше. Они сосредоточили теперь всю свою энергию на свержении Шелберна.

Недолговременное правление Шелберна было всего-навсего междуцарствием. Слишком уж немногих из своих приспешников он смог удовлетворить. Норт не оставлял надежды пробраться к власти. Бентики и Кавендиши только и ждали подходящего случая. 2 января 1783 года были подписаны прелиминарии Версальского договора. 27 января палата отложила обсуждение текста предварительного договора с Соединенными Штатами. 21 февраля палата общин большинством в семнадцать голосов (а этого большинства было вполне достаточно) выразила кабинету вотум недоверия по вопросу о заключении мира. Звезда Шелберна закатилась, зато уже восходила над парламентскими горизонтами звезда молодого Питта.

На какое-то время воцарился хаос. (Виноват был король, который всегда противился тому, что должно быть, и цеплялся за то, чего быть не должно.) Месяца полтора Англия жила без правительства. Георг упрашивал Питта сформировать кабинет. Питт отказывался, желая предоставить Фоксу, с которым он в конце концов порвал, возможность сломать себе голову. Тогда король призвал на помощь Норта. «Герцог Портлендский готов встать у кормила правления», — отвечал королю Норт. «В таком случае спокойной ночи», — отрезал король. Наконец под номинальной эгидой Портленда был создан коалиционный кабинет, куда вошли непримиримые и несоединимые противоположности, Фокс и Норт, хотя не кто иной, как Фокс, клялся, что никогда в жизни не пожмет руки негодяю Норту. Но гнусности правления Шелберна сгладили вражду между ними. К тому же Фокс заверил по-латыни, что в ссорах он незлопамятен, а в дружбе верен до гроба.

Король был в отчаянии. Портленд ему не нравился. Фокса он ненавидел. Он вздыхал, плакал, бранился и даже грозил бросить все и уехать в Ганновер. Все это время он пекся о создании «всеохватывающего» кабинета министров, однако, что именно он имел в виду, было «выше человеческого понимания». Норт стал в новом кабинете министром внутренних дел, Фокс — министром иностранных дел, Берк — государственным казначеем вооруженных сил, а Шеридан, вместе с сыном Берка, — министром финансов. Полная посредственность лорд Джон Кавендиш был назначен канцлером казначейства.

Коалиция с самого начала не пользовалась популярностью. Против нее была страна, против нее был монарх. С лица Питта не сходила горькая усмешка. Когда Фокс целовал королю руки, тот повернулся к нему спиной, очень напоминая в этот момент пугливую лошадь на скачках, которая вот-вот сбросит с себя седока.

И вот коалиция, осыпая щедрыми милостями как радикалов, так и реакционеров, поспешила взять бразды правления в свои руки. Это было не правительство, а уродливое детище тайных интриг. Оно не было порождено ни общим делом, ни необходимостью. То был союз талантов, а не союз принципов. С точки зрения нации, коалиция являлась мошенническим сговором, с точки зрения монарха, — чудовищем.

Под прикрытием коалиции тайно сложился еще один союз, который поставил правительство Норта—Фокса на грань краха. Речь идет о секретном пакте между «фокситами» (вигами-экстремистами) и молодым принцем Уэльским, которому назначают годовое содержание.

Этот злополучный альянс связал партию прогресса с сумасбродным и распутным наследником престола.

Георг, принц Уэльский, был тогда шумливым, легкомысленным молодым человеком, всецело предававшимся погоне за удовольствиями. Он был своеволен, распущен, расточителен. Если его отец являл собой образец благоприличия и супружеской верности, то он, напротив, прославился крайним беспутством. Его любовные связи стали притчей во языцех. Помимо пяти его более или менее «исторических» романов (с Утратой Робинсон, миссис Фицгерберт, леди Джерси, леди Хертфорд и леди Кэнинхем) называли имена еще одиннадцати его любовниц. Кроме того, у него были еще две любовницы, чьи имена до нас не дошли, и многочисленные короткие интрижки.

Список своих побед он открыл, соблазнив фрейлину своей матери. Ее величество, полная подозрений, обратилась к сыну со следующими словами: «Что ни говори, жизнь фрейлины, в общем-то, чрезвычайно однообразна».

«Совершенно согласен с вашим величеством, — отвечал принц. — Должно быть, жить так — смертная скука; ну, что может быть более удручающим, чем непременное участие в церемониальной процессии через приемный зал в гостиную; предписание этикета ни с кем не заговаривать первой; обязанность занимать время от времени место в королевской карете вместе с пятью другими дамами в широких кринолинах, по крайней мере дважды в год шить себе новый придворный наряд да высиживать долгие часы в боковой ложе во время королевских представлений, нагоняя своей церемонностью зевоту на соседей?»