Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

Затем, с 10 (23) июля 1919 г. Е.Э. Месснер исполнял должность старшего адъютанта (по части Генерального штаба) штаба Полтавского отряда с оставлением в той же должности в штабе 7-й пехотной дивизии. 15 (28) декабря 1919 г. штаб отряда был переименован в штаб войск Киевской группы, а через десять дней, 25 декабря 1919 г. (7 января 1920 г.), Месснер был произведен в капитаны. На протяжении 1920 г. он получил производство в еще два чина – подполковника и полковника.

После перелома на фронте и начала масштабного отступления белых Месснер в составе отряда генерал-лейтенанта Н.Э. Бредова (войска Киевской группы и Новороссийской области) участвовал в отходе к румынской границе на Днестре (27–29 января (9–11 февраля) 1920 г.), а затем и во фланговом марше в составе отряда для присоединения к польской армии (29 января – 11 февраля (11–24 февраля) 1920 г.). В составе штаба 22 марта (4 апреля) 1920 г. Месснер прибыл в лагерь Пикулице (Перемышль) для отбытия карантина, а в начале июля 1920 г. (по новому стилю) уехал в Крым, где осенью исполнял обязанности начальника штаба Корниловской дивизии. После Гражданской войны Месснер прожил долгую жизнь и умер в Аргентине. В Буэнос-Айресе в 1955 г. и были написаны публикуемые воспоминания, а комментарии к ним Месснер составил через пять лет, в 1960 г.

Публикуемый отрывок ярко характеризует порядки, существовавшие в деникинских Вооруженных силах на Юге России, раскрывает особенности тактики и логистики Гражданской войны, описывает боевую повседневность белых офицеров и солдат. Этот фрагмент интересен, прежде всего, с точки зрения боевой жизни ВСЮР. Думается, воспоминания Е.Э. Месснера в этом отношении одни из лучших по белому Югу.

Е.Э. Месснер описывает героизм частей ВСЮР, сражавшихся в тяжелых условиях, свидетельствует о проявлениях военной хитрости (например, о расшифровке мемуаристом нескольких советских шифров, что позволило достичь успехов в некоторых операциях).

Воспоминания содержат яркие портретные характеристики военачальников, Месснер описывает способы управления войсками в бою, порой совершенно не эффективные, которыми пользовались те или иные белые генералы. Белые военачальники в традициях прежних времен любили выезжать на передовую и бравировать бесстрашием под интенсивным огнем противника. Надо ли говорить, что последствия такой бравады нередко заканчивались трагично.

Не лучше обстояло и с организацией штабной работы, отличавшейся поражающей воображение неэффективностью. Так, генерал Н.Э. Бредов в занятом белыми Киеве часами принимал штатских просителей с благодарностями и абсурдными вопросами (например, ехать ли имяреку лечиться на Минеральные Воды), но не имел времени и сил выслушать важнейший оперативный доклад своего сотрудника, а когда тот приходил докладывать поздно ночью, Бредов засыпал в ходе доклада, а докладчик от изнеможения после многочасовой работы опирался на стену, чтобы не отключиться. Проявлением той же деструктивной тенденции в белом военном администрировании было личное участие генерала Бредова, например, в расцепке вагонов штабного поезда. Не забывает Месснер и о межличностных отношениях в штабе, влиявших на оперативную и военно-административную работу. Например, тот же Бредов игнорировал собственного начальника штаба полковника Г.А. Эверта, поскольку не одобрял его образ жизни. Из других документов известно, что непростые взаимоотношения складывались у Бредова и с некоторыми строевыми командирами [1547].

Месснер описывает проблемы с материально-техническим обеспечением войск. Из его воспоминаний можно узнать, что, к примеру, в мае 1919 г. офицер ВСЮР, имевший отличное английское обмундирование, воспринимался с удивлением. Офицерам непросто было достать верховую лошадь. В войсках, штурмовавших Царицын, в июне 1919 г. не было достаточного запаса снарядов для артиллерийской подготовки, отсутствовали телефонные аппараты, разведка налажена не была – войска не знали, какое сопротивление их ожидает, воевать приходилось на «авось». Прибывшие английские танки служили скорее мишенями для советской артиллерии, двигались медленно, ломались, и, если верить Месснеру, польза от них заключалась лишь в том, что они отвлекали на себя артиллерийский огонь красных. В 7-й пехотной дивизии, где служил Месснер, не было даже перевязочного отряда. Тем не менее, штурм укрепленной позиции увенчался успехом, хотя дивизия была измотана и понесла потери (в пехотных частях – до четверти состава) [1548].

Показательно взаимодействие белых частей друг с другом, когда из-за дефицита питьевой воды едва не происходили боевые столкновения между отдельными формированиями. Внутренняя рознь белых проявлялась и в других аспектах. В частности, в мемуарах Месснера прослеживается отрицательное отношение к восстановленным во ВСЮР гвардейским частям, крайне слабым по составу, на которые невозможно было положиться. Месснер описывает склонность гвардейских офицеров к красивой жизни даже в Гражданскую войну, когда часть офицеров находились в строю, а другие отдыхали в обозах или даже на южном берегу Крыма.

Свидетельствовал Месснер и о том, что по взятии Царицына войска устремились за добычей, причем он сам, помимо своей воли, оказался вовлечен в одну из операций по спекулятивной продаже конвойцами штаба дивизии кожи с захваченного склада. По оценке мемуариста, особую склонность к грабежу, даже во время боя, питали горские части ВСЮР.

Месснер рисует чудовищные картины разложения деникинских войск, акты белого террора и произвола, когда, например, пленного военспеца К. Яковлева – друга мемуариста – зачислили в белый штаб, но один из казаков запер его вместе с другими военнопленными, а пьяный офицер затем застрелил. В мемуарах Месснера есть свидетельства бессмысленных расправ над заподозренными в большевизме (например, сцена казни двух перегонщиков скота под Одессой в начале 1920 г.), описывается присвоение войсками имущества казненных. Исходя из гуманистических соображений, мемуарист отмечает бессмысленность подобных расправ над случайными людьми и недопустимость мародерства.

Белый мемуарист не скрывает факты еврейских погромов, пьянства в белых штабах и других отрицательных явлений. Эти картины, нарисованные автором, явно не стремившимся оклеветать то движение, которому он себя отдавал, производят тяжелое впечатление. Месснер свидетельствует, что на вагонах гвардейских поездов красовались надписи «Бей жидов! Спасай Россию!», те же надписи были написаны на заборах населенных пунктов, через которые прошли гвардейские формирования. Гвардейские части, по его мнению, были, прежде всего, причастны к поркам крестьян за «черный передел» и к возвращению помещиков, что толкало крестьянство в лагерь противников белых. Месснер отмечает и отсутствие у белого командования должной гибкости в национальном вопросе (в частности, в украинском). По мнению мемуариста, белые вполне могли договориться с различными украинскими вооруженными формированиями о совместных действиях против большевиков, но в основном боролись против украинских войск. Мемуарист уделил внимание отображению картин развала и разложения белого лагеря в конце 1919 – начале 1920 г., тяжелейшего отступления, в ходе которого наблюдалось падение дисциплины даже в офицерской среде и неисполнение приказов.