Борис Пудалов - Русские земли Среднего Поволжья (вторая треть XIII — первая треть XIV в.)

На наш взгляд, стремление московских князей закрепиться именно в Нижнем Новгороде обусловили две причины: 1) выгодное стратегическое положение города, контролировавшего путь в Орду из Москвы (по рекам Москве и Клязьме через Владимир, а далее по Оке и Волге); 2) более сильные позиции великокняжеской власти в Городце — административном центре региона в тот период. Не исключено, что «Новгород на устье Оки», основанный в 1221 г. с отчетливой перспективой стать центром русских поселений в Среднем Поволжье, тяготился ролью «пригорода» Городца, а именно в этом статусе ему пришлось оставаться вплоть до XIV в. из-за монгольского завоевания [471]. В такой ситуации князь Московского дома, вступивший в конфликт с великим князем владимирским, при появлении на территории Городецко-Нижегородского края мог скорее рассчитывать на помощь и поддержку со стороны нижегородцев, чем от великокняжеского Городца. Социальные верхи Новгорода Нижнего несомненно связывали свои надежды на политическое и экономическое возвышение с появлением собственного князя, что повышало статус города [472].

Трудно сказать, удалось бы Юрию Даниловичу удержать Нижний Новгород в случае военного столкновения или нет, но обстоятельства складывались в его пользу. Митрополит Петр, отказавшись благословить Дмитрия Михайловича «столом во Владимире» и тем самым узаконить действия тверского княжича как соправителя великого князя, устранил угрозу похода на Нижний Новгород соединенных сил князей Северо-Восточной Руси. Великий князь Михаил Ярославич, находясь в Орде, попытался со своей стороны подвигнуть хана Тохту на поход против чрезмерно усилившегося Юрия. Но смерть хана в 1312 г. устранила и эту угрозу [473]. Преемнику Тохты, хану Узбеку, утверждавшему свою власть в кровавой усобице, стало явно не до походов в «страну урусов». Добавим в этой связи, что действия Михаила Ярославича по организации татарского похода на Русь разрушают созданный в популярной литературе стереотип образа тверского князя — организатора борьбы против ига. Нормы политической жизни начала XIV в. оказываются гораздо сложнее, чем умозрительные «черно-белые» схемы, питающие представления о князьях «хороших» и «плохих».

В итоге получилось, что к 1312 г. великому князю не удалось решить проблему Нижнего Новгорода вооруженным путем; но при этом и Юрий Московский не мог не понимать ограниченность своих сиЛ. Поэтому обе стороны должны были искать компромисс. Именно так следует понимать факт вокняжения в Нижнем Новгороде Бориса Даниловича — московского князя, младшего брата Юрия и Ивана Даниловичей. Источник, подтверждающий вокняжение Бориса Даниловича — копия памятного листа с его гробницы — не вызывает сомнений в своей достоверности, так как содержание документа не противоречит историческим реалиям, известным по летописным источникам [474]. Текст документа читается в сборнике, содержащем «Летописец Новый» и «Сказание о явлении и чудесах Богородицы», с прибавлениями, и написанном в 1720-е гг. (РГБ. Ф. 256. № 364). Здесь в статье, озаглавленной «Изъявление от части жития и чудес святых владимирских чюдотворцовъ избранно из лѣтописцевъ вкратцѣ, которыя благовѣрныя и великия князи и княгини и их чада и преосвященныя митрополиты и епископы лежат во гробѣх во святѣй церкви соборней в преименитом градѣ Владимирѣ», последним (десятым) среди текстов, посвященных князьям, и перед текстами о церковных иерархах читается интересующий нас источник (Л. 233–234). Ввиду его важности приводим текст целиком:

«Листъ над гробом благовѣрнаго великаго князя Бориса Даниловича. Сей благовѣрный великий князь Борис Данилович сын великого князя Данила Александровича, внук святаго благовѣрнаго великаго князя Александра Ярославича Невскаго и Владимирскаго и всеа Росии чюдотворца. Бывшу же сему великому князю Борису Даниловичу в Нижнем Новѣградѣ на удѣлном своем княжении, тамо же и преставися в лѣто 6828-го. И по его завѣщанию положено бысть честное его тѣло здѣ в соборной церкви Успения Пресвятыя Богородицы Златоверхия в славном градѣ Владимире».

Из текста становится очевидным, что Борис княжил в Нижнем до 1320 г., то есть до своей смерти, но с какого момента, неясно. В летописях этот князь упоминается в связи с событиями 1304 г. в Костороме; в 1306 г. он вместе с братом Александром отъехал из Москвы в Тверь [475], но когда и в каком статусе выехал из Твери, неизвестно. Во всяком случае, летописное известие под 6819 г.

не упоминает о вокняжении Бориса в городе на Волге: объектом похода должен был стать Юрий Данилович, но не его младший брат. А факт отъезда Бориса Даниловича от старшего брата Юрия в Тверь и пребывание его там (пусть даже и не слишком продолжительное) позволяет предположить, что в определенный момент этот незначительный князь на нижегородском «столе» устраивал и великого князя, и его московского противника. Впрочем, если это и был компромисс, то он явно был недолгим и в пользу Юрия Даниловича. Когда в 1317 г. Юрий Данилович возвращается из Орды с ханскими послами и ярлыком на великое княжение, то в условиях противостояния с Михаилом Тверским он выбирает путь Волгой к Костроме [476], то есть через Нижний Новгород, и на этом пути не встречает препятствий. В том же году, 22 декабря, Борис Данилович участвовал в битве при Бортеневе на стороне Юрия и был захвачен тверичами в плен, и последнее упоминание о нем — это запись о его смерти 30.05.1320 г. [477]Судя по тексту надгробного листа, Борис до самой смерти княжил в Нижнем Новгороде, и лишь затем его удел вновь вернулся под власть великого князя, которым был в это время его старший брат Юрий Московский.

Таким образом, кратковременный выход Нижнего Новгорода из-под власти великого князя стал возможным в условиях ожесточенной борьбы московских и тверских князей. Борьба эта потребовала концентрации сил противоборствующих сторон и велась зачастую вдали от Среднего Поволжья, так что великокняжеская администрация не имела достаточно сил, чтобы восстановить свою власть над Нижним Новгородом и его округой. Поэтому Бориса Даниловича можно по праву считать первым собственно нижегородским князем — тем более, что о принадлежности Борису других уделов ничего не известно. Но возможность установления Борисом Даниловичем контроля над Городцом — стольным городом удела Андрея Александровича — приходится признать слишком маловероятной. Такое вокняжение, сопоставимое с утверждением московской династии в выморочном Переяславском уделе Ивана Дмитриевича, требовало легитимации в Орде (ханского ярлыка) и не могло не привлечь внимания летописцев [478]. Между тем, летописные статьи, повествуя о событиях 1310–1320 гг., совершенно не упоминают Городецкий удел и выдачу ярлыка на владение им. Поэтому напрашивается вывод о том, что Городец в этот период оставался под властью великого князя, а князь Борис Данилович контролировал лишь Нижний Новгород и его округу — то есть часть бывшего удела Андрея Александровича. Такое «вокняжение» не могло считаться полноценным, а потому не требовало легитимации в Орде и не удостоилось внимания летописцев. Летописи молчат о правлении Бориса Даниловича в Нижнем Новгороде, вероятно, и по той причине, что нарушение status quo оказалось кратковременным: смерть Бориса в 1320 г. неизбежно возвращала Нижегородскую округу под власть великого князя, а выдача ярлыка на великое княжение тверскому князю Дмитрию Михайловичу в 1322 г. разрушала политический союз Нижнего с Москвой. Известно, что после того, как Дмитрий Михайлович осенью 1322 г. взошел во Владимире на «великий стол» [479], Юрий Московский, лишенный власти, сумел отправиться в Сарай лишь через два года (в 1324 г.) — через восточные новгородские земли [480]. Маршрут Юрия в особенности наглядно свидетельствует об утрате московскими князьями контроля над Новгородом Нижним.