Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Черепнин Л.В. Образование Русского централизованного государства в XIV–XV веках. Очерки социально-экономической и политической истории Руси. С. 547.

Там же. С. 547–548.

Черепнин Л.В. Русские феодальные архивы XIV–XV веков. Ч. 1. С. 23. Ср.: Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. С. 215.

Их предок — Протасий Федорович — был московским тысяцким еще при Иване Калите ( Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. С. 212).

«Надо полагать, что исключительное положение тысяцких в Москве определялось именно должностью, местом в структуре управления…» ( Алексеев Ю.Г. У кормила Российского государства… С. 19).

Вельяминовы являлись и крупными землевладельцами, что отмечается актовым материалом (Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950. С. 27). См. также: Кучкин В.А. Договорные грамоты московских князей XIV века: внешнеполитические договоры. М., 2003. С. 208; Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. С. 220–223.

ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1. Рогожский летописец. Стб. 108.

Прохоров Г.М. Повесть о Митяе: Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Л., 1978. С. 34, прим. 17. Э. Клюг дает другую дату — 4 марта (Клюг Э. Княжество Тверское (1247–1485 гг.). Тверь, 1994. С. 242, прим. 87; см. также: Кучкин В.А . Договорные грамоты московских князей XIV века: внешнеполитические договоры. С. 218).

Согласно Московскому своду — «на крестьянскую пагубу» (ПСРЛ. Т. XXV. Московский летописный свод конца XV века. М., 2004. С. 190). Софийская первая летопись комментирует здесь так: «Се же писах то[го] ради, понеже оттоле възгореся огнь» (ПСРЛ. Т. VI. Вып. 1. Софийская первая летопись старшего извода. М., 2000. Стб. 445).

ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1. Рогожский летописец. Стб. 109–110.

ПСРЛ. Т. XI. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью. М., 2000. С. 22.

Борзаковский В.С. История Тверского княжества. Тверь, 1994. С. 162; Вернадский Г.В . Монголы и Русь. С. 260; Черепнин Л.В . Образование Русского централизованного государства в XIV–XV веках. Очерки социально-экономической и политической истории Руси. С. 576; Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. С. 216; Алексеев Ю.Г. У кормила Российского государства… С. 20.

«Позиция Некомата была типичной для наиболее богатых купцов, имевших дело с Крымом. Некоторые бояре тоже сомневались в мудрости политики князя Дмитрия Ивановича. Один их них, Иван Вельяминов… бежал с Некоматом. Безусловно, были и другие, кто, оставаясь лояльными князю Дмитрию Московскому, не одобряли его действий» ( Вернадский Г.В. Монголы и Русь. С. 262–263). Думается, что Г.В. Вернадский преувеличивал значение и влияние купечества на принятие политических решений московскими князьями. — С.Б. Веселовский считает, что во всей этой интриге виноват «Брех Некомат». «Некомат был богатым человеком, имел в Московском княжестве вотчины и по своей профессии сурожанина-гостя знал хорошо дороги в Орду и в Крым, с которыми постоянно поддерживал деловые связи. Своими речами и предложением помощи в Орде Некомат соблазнил Ивана Васильевича на дерзкое предприятие — вмешаться в борьбу тверского князя Михаила с московским князем за великокняжескую власть» ( Веселовский С.Б . Исследования по истории класса служилых землевладельцев. С. 217).

Прохоров Г.М. Повесть о Митяе; Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. С. 32; Вернадский Г.В . Монголы и Русь. С. 260.

Об этом см.: Прохоров Г.М . Повесть о Митяе: Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. С. 33–34.

Сыроечковский В.Е . Гости-сурожане. М.; Л., 1935. С. 18.

Там же. С. 25–26; Преображенский А.А., Перхавко В.Б. Купечество Руси. IX–XVII века. Екатеринбург, 1997. С. 105–106.

Прохоров Г.М. Повесть о Митяе… С. 34. — «Можно не сомневаться в том, что Некомат имел сторонников среди купеческих кругов и что затронуты были крупные купеческие интересы, по нашему предположению, интересы гостей, торговавших с Сурожем, для которых поддержание мира с Золотой Ордой было делом чрезвычайно важным, так как дорога из Москвы к Черному морю шлапо золотоордынской территории» ( Тихомиров М.Н . Средневековая Москва в XIV–XV веках. С. 173). «Видимо, реформа (ликвидация института тысяцких. — Ю.К .) задевала и интересы крупнейшего купечества», — обобщая ситуацию, пишет А.Л. Хорошкевич ( Хорошкевич А.Л . Московское княжество в XIV в. Некоторые особенности развития. С. 173). Все это могло быть, но ведь никто, кроме Некомата, никуда больше не уехал.

По Э. Клюгу «купца Некомата могла привлечь в Тверь ключевая географическая позиция этого города и хорошие связи с Литвой» ( Клюг Э . Княжество Тверское (1247–1485 гг.). С. 210).

Прохоров Г.М. Повесть о Митяе. С. 34–35. — Более детально эту ситуацию в свое время рассмотрел В.С. Борзаковский: «Иван Васильевич был человек, обращавшийся в тогдашнем московском боярском кругу, и потому мог знать такие обстоятельства, которые другим были неизвестны. Он мог знать и о какой-либо думе Московского князя и его бояр относительно орды, мог также слышать о каких-либо требованиях Мамая. Все это Иван Васильевич мог передать Тверскому князю и притом в преувеличенном виде. Кроме того в Москве тогда проживал Кашинский князь, Василий Михайлович, только что перед тем бежавший из Твери в Москву; конечно он явился к Дмитрию Ивановичу не с какими-либо дружелюбными замыслами относительно Тверского князя, а без сомнения в Москве жаловался на Михаила и против него просил себе защиты у Дмитрия: может быть, даже Дмитрий его и обнадежил. И это мог передать Иван Вельяминов Тверскому князю. Трудно объяснить, почему Некомат сурожанин также удалился в Тверь; но про него можно предположить, что он, как торговец южными товарами, мог бывать и в орде, и в домах московских бояр; а может быть, даже и у самого Московского князя, следовательно он также мог кое-что слышать и знать, а потом и передать Тверскому князю. Видно только, что они, приехавши в Тверь, и перетревожили и обнадежили Михаила Александровича, потому что последний сейчас же начинает думать о новой войне и хлопотать о союзе против Москвы» ( Борзаковский В.С . История Тверского княжества. С. 162). — Позже, в начале XX в., по этому вопросу имела место и «заочная» дискуссия между М.А. Дьяконовым и В.Е. Сыроечковским. «Видя в Некомате-сурожанине одного из представителей такого купечества (обладавшего "известным капиталом в его денежной форме". — Ю.К .), М.А. Дьяконов предполагает, что помощь Некомата тверскому князю в деле добычи великокняжеского ярлыка в Орде заключалась в финансировании этого дела. Текст летописи не дает повода к такому предположению. С одинаковым правом мы можем допустить, что Некомат мог оказать помощь тверскому князю в силу того знания Орды и ее отношений, которое могло быть присуще купцам-сурожанам в силу их постоянных связей с Ордой» ( Сыроечковский В.Е . Гости-сурожане. С. 35–36; см. также: Преображенский А.А., Перхавко В.Б. Купечество Руси. IX–XVII века. С. 102–103).