Валентин Янин - Музей как лицо эпохи

Любопытный факт из биографии Болотова: он, всю жизнь друживший с Николаем Новиковым, состоявший с ним в постоянной переписке, на предложение вступить в масонскую ложу ответил категорическим отказом. Можно только гадать об истинных причинах этого отказа. Может быть, боялся навлечь гнев императрицы, которая ему доверила свое обширное хозяйство?! Александр Блок, например, в свое время очень интересовавшийся личностью Болотова и написавший работу под названием «Болотов и Новиков», считал, что Болотов был чрезвычайно осторожным человеком, если не сказать трусливым. Но, может быть, иной власти, кроме как от государыни и от природы не желал признавать этот человек?!

Сам он дал следующее объяснение: «Прошу покорно меня от того уволить. Все, что вы ни говорите в похвалу вашему обществу, мне уже давным-давно известно, и вы не первые, а меня уже многие и многие старались преклонить ко вступлению в масонский орден и в другие секты и общества. Не вступать в них обязует нас. наш христианский закон, думаю, что нам и тех должностей и обязанностей довольно, какими он нас к исполнению обязует, и что нет никакой нужды обязывать себя какими-либо другими должностями, а нам дай Бог, чтоб и те только исполнить, которыми обязует нас христианская вера».

С 1780 года Болотов издавал еще один журнал под названием «Экономический магазин». Он стал своего рода энциклопедией сельского хозяйства, поскольку содержал статьи буквально по всем его отраслям: почвоведению, мелиорации, растениеводству, селекции, животноводству, механизации сельского труда и так далее и так далее. Таким образом, Болотова можно по праву назвать и первым российским сельским журналистом.

Уже в те годы Россия страдала из-за излишнего импорта сельскохозяйственной продукции, и Болотов доказывал необходимость налаживать произ водство своего отечественного продукта, который зачастую и вкуснее и полезнее завезенного, поскольку не успевает растерять лучшие качества при длительной транспортировке.

Об изучении и селекции отечественных сортов плодовых культур стоит сказать особо. Латинское слово роmum , по-русски «плод», дало название новой научной дисциплине под названием помология. Андрей Тимофеевич Болотов — основоположник этой науки в России, а его труд с длинным названием — «Изображения и описания различных пород яблок и груш, родящихся в Дворениновских, а отчасти и в других садах. Рисованы и описаны Андреем Болотовым в Дворенинове с 1797 по 1801 г.» — первым помологическим или сортоведческим трудом в России.

Написанию этой работы из 7 томов текста и 3 томов мастерски выполненных рисунков предшествовал титанический труд. Память Андрея Тимофеевича вмещала в себя тысячи и тысячи названий, свойств и качеств растений, с которыми он работал; его руки знали все виды агротехники, многие из которых он же и изобрел. Сколько же нужно было самому пересадить деревьев и кустов, чтобы понять, как именно делать это наилучшим способом, в какое время года, и даже суток! Сколько пришлось попотеть самому, пока он смог научить других, как, например, при необходимости в разгар лета пересадить завязавшее плоды дерево, чтобы оно их не сбросило, или цветущие кусты, чтобы те не потеряли свою привлекательность на новом месте!

Если ознакомиться с некоторыми работами Болотова, создается впечатление, что он как-то особенно любил и выделял яблони. Много ли сортов яблок известны обывателю, даже не чуждому садоводства? Десять, двадцать? Груш и того меньше. А Болотов описал 561 сорт яблони и 39 сортов груш. Когда он все успевал, как сил хватало? Да природа этому способствовала! Природа в прямом и переносном смысле. Здоровый от рождения человек, Болотов не приобрел с течением жизни вредных привычек: ни физических — не пил, не курил, ни духовных — зависти, злопыхательства, нетерпимости… А природа, чудная русская природа вокруг диктовала свои правила жизни, и он вставал с рассветом, много двигался, употреблял в пищу натуральные продукты, травы, мед; труд умственный перемежал с трудом физическим. Вроде, и ничего сложного, однако, чтобы так жить, нужно иметь мощный стимул, заманчивую цель, увы, все менее внятную для новых поколений — служение своему Отечеству.

Когда Екатерина Вторая, безусловно, ощущавшая приближение великих потрясений, писала о необходимости воспитания «новой породы людей», которые смогут освободиться от всего порочного, чем грешит современное общество, этот ее, своего рода, призыв воспитывать такую новую «породу» наиболее активно поддержал Болотов. Современники, а за ними историки иногда называли Болотова «нравственным писателем». Вот только некоторые из его работ: «Детская философия, или Нравоучительные разговоры между одною госпожою и ее детьми» — педагогический учебник по родительскому воспитанию детей. «Путеводитель к истинному человеческому счастию» — название говорит само за себя. Пьеса «Награжденная добродетель». «Деревенское зеркало, или Общенародная книга, сочиненная не только, чтобы ее читать, но чтобы по ней и исполнять» — тоже красноречивое название. Это было первое в России практическое пособие по организации труда в сельском хозяйстве.

Но особенно интересны, конечно, «Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков». Четыре тома в виде двухсот писем автора к читателям.

Сочинение это познавательно, интересно, легко читается. Наверное, каждому, кто строил новый дом или перестраивал старый, понятны будут чувства автора, когда он описывает свой старый дом, состоящий из «одной большой комнаты (угловой), маленькой рядом, с несколькими сенями, кладовыми и черной горничкой». А ниже хвастается тем, как обустроил новый:

«… несмотря на его новизну, были в нем все нужные в дворянских деревенских домах комнаты: были в нем лакейская, зала, гостиная, спальня, уборная, столовая и детская комната и особый покоец для моей тещи, а сверх того, выгадал я местечко для буфета, гардеробца и довольно просторной кладовой, а также двух сеней.»

Симпатично, с юмором и самоиронией описан и быт, каждодневные занятия обитателей усадьбы, праздничные дни, наезды гостей. Или описание охоты, настолько живое, что можно кино снимать. Многие свои сочинения Болотов не предназначал для печати. Во всяком случае, так утверждал его внук. Вероятно, Болотов действительно порой писал для «своих», писал откровенно, не ограничивая себя необходимостью постоянных нравоучений, скорее впадая в некое самооправдание, прикрываясь душеспасительными вздохами.

А прикрывать было что! И бесконечно жаль, что «Жизнь и приключения Андрея Болотова.», являясь бесценным источником информации о русской жизни XVIII века, одновременно — и свидетельство ее дикости и безбожного варварского отношения к человеку. К крепостному, конечно. Пустить в ход розги, как воды напиться! А можно и батоги, они действуют посильней на «подлого» человека, неумеху, не угодившего хозяину или вздумавшего бунтовать. А можно и бескровно помучить — например, не давать воды. А можно — тут Болотов, согласно своей новаторской природе, прямо-таки хвастает ся изобретением — «поркой порциями»: порка, «отдых», сидя на цепи, снова порка, снова «отдых»… Такие вот методы «нравственного воспитания»! И как это в нем уживалось — человеческое отношение к каждой травинке и такая зоологическая жестокость к «братьям во Христе»?! Но уживалось.