Николь Лоро - Разделенный город. Забвение в памяти Афин

В классическую эпоху Арес часто воплощает кровавый закон stásis ; поскольку hídrymai означает действие «установления» или «основания» – на самом деле, практически то же самое выражается в римском seditio [328] В том случае, если его связывают с sedere ; другая этимология приводится в: Botteri P. «Stásis»: le mot grec, la chose romaine // Mêtis. 1989. № 4. P. 87–100. – и очень часто «воздвижения» (статуи, алтаря) [329] Напомним, что в надписях stásis может означать – и действительно часто означает – акт возведения статуи. Возведенный Арес представляет собой аллюзию на Эриду, которая «воздвигает себя» до самого неба в битве («Илиада», IV, 443). , то образ стремительного Ареса, подобно статуе [330] Обращаясь к этой синтагме, позаимствованной из «Безумной любви» Бретона, мы следуем анализу двойного смысла stásis в: Desanti J. ‐ T. La violence // Le Monde-Dimanche. 1982. Août 15. воздвигнутого посреди граждан, подсказывает, о чем именно идет речь во взрывающе-застывшей stásis .

Чтобы развить эту гипотезу, два замечания в форме короллариев.

Первый касается греческого способа выражать сразу и устойчивость Того же, и взрыв двоицы: вне зависимости от того, обозначаются ли две партии как «богатые» и «бедные» (или как «многие» и «немногие» и т. д.) – то есть по меньшей мере как различные, – любая формулировка stásis принципиально стремится их уравнять, вплоть до того, что они становятся взаимозаменяемыми в своем бытии и своей речи – это я называю греческой тенденцией к симметризации; то, что этот феномен часто ускользает от внимания наших современников, поскольку мы, волей-неволей сформированные марксистской мыслью, всегда ищем обязательную асимметрию между противостоящими лагерями, представляет собой отдельный вопрос, который увел бы нас слишком далеко [331] Тем не менее см.: Loraux N. Corcyre 427, Paris 1871. P. 99–107. .

Во всяком случае, как это происходит у Фукидида, анализирующего язык мятежников [332] Фукидид. III, 82. См.: Loraux N. Thucydide et la sédition dans les mots. , одно и то же описание часто считается достаточным для обоих лагерей, так что в итоге противники становятся абстрактными. Один и тот же язык [langue] и одни и те же слова для обеих партий, как если бы внутри разделения был только один возможный способ говорения [langage]. И, чтобы подчеркнуть взаимообоюдность жестокого обмена между двумя лагерями, письмо – поэтическое, историческое, философское – употребляет слова, которые по-гречески достаточно повторить, чтобы установить разделение на два антагонистичных полюса: там, где мы говорим «одни… другие…», греческий повторяет héteroi… héteroi… (аналогичным образом Алкей, чтобы расположить разнонаправленные ветры, неистово дующие из противоположных сторон света, повторяет énthen… énthen… [333] Букв. оттуда… оттуда ( греч. ). – Примеч. пер. ). Это повод напомнить, что среди употреблений слова stásis есть одно, обозначающее «фракцию», которое позволяет согласно той же модели применить это слово к обеим сторонам оппозиции двух партий. Поэтому говорят о противоборствующих фракциях, но в обоих лагерях имеет место один и тот же процесс, разве что удвоившийся (это если не считать, что он является просто-напросто раздвоившимся).

Кроме того – и это мой второй пункт – чтобы говорить о stásis , следовало бы изобрести язык, который не был бы римским [334] Не стоит, впрочем, забывать о том, что в языке историков, пишущих о Риме по-гречески, stásis располагается в куда менее драматичном регистре. См.: Botteri P. «Stásis»: le mot grec, la chose romaine. . Я имею в виду: такой, что мог бы избежать обязательного опосредования понятием «гражданская война», к которому, за неимением более приемлемого термина, я уже обращалась и еще буду обращаться. Civilis – как об этом напоминает Бенвенист [335] В «Двух лингвистических моделях города», см.: Benveniste É. Deux modèles linguistiques de la cité. P. 277. – означает в первую очередь «то, что имеет место между cives » – между гражданами, то есть между согражданами – в бесконечном многообразии обменов, образующих целое civitas . Посредством bellum civile в стихии войны мыслится «широкая взаимность» [336] Выражение оттуда же. P. 278. – Примеч. пер. римского города. Со stásis все обстоит иначе: обездвиженное движение, непрогибаемый фронт, который устанавливает в городе парадоксальное единство, характеризующее одновременное восстание двух половин некоего целого. Если к этому добавить, что субстантивы (отглагольные существительные) на -sis выражают действие безотносительно какого либо агенса [337] «Абстрактная идея проекта, понимаемая, как объективная реализация». См.: Benveniste É. Noms d’ agent et noms d’ action en indo-européen. Paris: Adrien Maisonneuve, 1948. P. 80. , stásis в предельном случае становится автаркическим процессом, чем-то вроде принципа. Сказать, что есть stásis , означает поместить в середину города конфликт в той конфигурации, что ему свойственна, когда два – в силу того что оно воздвигается одним и тем же движением – становится одним.

Возьмем фразу, регулярно повторяющуюся в историографической прозе: «В таком-то городе имела место stásis ». Если бы мы захотели реконструировать процесс, то должны были бы предположить, что сначала имело место восстание одной стороны ( stásis ), затем, как его следствие, другой ( stásis ), после чего следует обобщение конфликта: stásis . Но можно сразу пойти короткой дорогой, которую предлагает фраза, и понять ее в том смысле, что имело место состояние восстания города. Ибо в stásis дело идет о городе как целом.

В качестве иллюстрации один философский анекдот. Или, точнее, фрагмент Гераклита и комментарий к нему Плутарха.

Сначала фрагмент:

Даже kykeōn разлагается [ diístatai ], если его не сотрясают [ mē kinoúmenos ] [338] Гераклит. DK B125. Здесь я принимаю традиционное чтение с конъектурой < mē > kinoúmenos и, хотя я считаю, что в предложении Боллака и Визманна есть смысл [их вариант: kaì ho kykeōn dýstatai kinoúmenos , без «не». – Примеч. пер. ], разночтения в манускриптах меня не убеждают. См.: Bollack J., Wismann H. Héraclite ou la séparation. Paris: Minuit, 1972. P. 340–341. .

Kykeōn , напиток элевсинских мистерий, берет свое имя от глагола kykáō , «встряхивать, взбалтывать» – если точнее, речь идет о смешивании, – и Гераклит здесь как бы занят его этимологией, размышляя о странном законе, гласящем, что если хотят избежать разделения ( diístatai , от которого происходит существительное diástasis ) смеси, ее необходимо встряхивать. Совершенно гераклитовское суждение, ясное и темное в одно и то же время, но здесь нет совершенно ничего, что могло бы нас смутить.