Салих Закиров - Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (XIII–XIV вв.)

Предложение породниться исходило из Золотой Орды. Как было сказано выше, вопрос о браке султана с одной из золотоордынских принцесс впервые был поднят Кутлуг-Тимуром еще в начале царствования Узбека, в 1314 г. Золотоордынский посол Мангуш успешно выполнил свою дипломатическую миссию. Передав султану ал-Малик ан-Насиру письмо Узбека и Кутлуг-Тимура, «он лично объяснился с султаном о том, что Кутлуг-Тимур указал ему [Мангушу] по части брака и союза», — пишет ал-Айни. Султан весьма одобрительно отнесся к перспективе такого союза [242] Тизенгаузен, Сборник I, ал-Айни, текст, стр. 486, перевод, стр. 516; ан-Нувайри, текст, стр. 146, перевод, стр. 167. .

В 716 г. х. посол султана Ала-ад-Дин Айдогды ал-Хорезми передал Узбеку письмо султана, в котором последний сватался к одной «из девушек из рода Чингис-хана». Для решения этого вопроса Узбек созвал совет 70 эмиров и начальников десяти тысяч. Послу ответили: «такого требования еще никогда не было со времени появления Чингис-хана до настоящего времени, и с какой стати должна отправиться царская дочь из рода Чингис-хана в земли египетские, да переехать через семь, морей» [243] Там же, ан-Нувайри, текст, стр. 146, перевод, стр. 168. .

Ответ этот был, несомненно, продиктован желанием возвеличить достоинства золотоордынских принцесс. Может быть, именно потому, что инициатива породниться в, свое время впервые зародилась в Золотой Орде, теперь, когда дело дошло до решения этого вопроса, был взят такой высокомерный тон. Впрочем, те же эмиры, когда до них «дошли подарки султана», изменили свое мнение. Но, изъявляя свое согласие на этот брак, они все же откладывали его на четыре года, из которых, заявили они, год должен был уйти на ведение переговоров, год. на сватовство, год на пересылку подарков и год на устройство брака. Султану были предъявлены непомерно высокие требования в отношении приданого и условий, заключения брака. Ал-Айни, ссылаясь на Ибн Касира, приводит баснословные цифры. Золотоордынцы якобы потребовали от султана миллион динаров, тысячу коней и тысячу полных комплектов вооружения. Кроме того, султан должен был выслать за невестой «множество великих эмиров с женами своими» [244] Там же, ал-Айни, текст, стр. 487, перевод, стр. 517. . Когда же султану сообщили о брачных условиях золотоордынцев, он отказался от сватовства. Некоторое время вопрос об этом больше не поднимался, хотя оживленный обмен посольствами продолжался, но в посланиях египетского султана не было «ничего, кроме приветов и заявления дружбы».

В один из своих приездов эмир Сайф-ад-Дин Утуджи, передав Узбеку подарки султана — различные редкости и султанский раззолоченный и украшенный жемчугом халат, вновь повел речь о браке. Однако ал-Айни противоречит этому сообщению ан-Нувайри, говоря, что «Узбек сам начал говорить с Утуджи о браке». Узбек сказал египетскому послу: «Я уже снарядил для брата моего султана ал-Малик ан-Насира то, о чем он просил, и назначил ему дочь из дома Чингис-хана, из рода Берке, сына Бату-хана, сына Души-хана (т. е. Джучи-хана. — С. 3 .), сына Чингис-хана» [245] Там же, ал-Айни, текст, стр. 489, перевод, стр. 519; ан-Нувайри, текст, стр. 146, перевод, стр. 168. .

Посол султана Утуджи, на этот раз еще не уполномоченный вести окончательные переговоры, был застигнуть врасплох словами Узбека, но не растерялся; он сказал: «Султан послал меня не по этому делу; это — дело великое; если бы султан знал, что это случится, то он снарядил бы для этого великого дела то, что следует и подобает для того» [246] Там же, ан-Нувайри, текст, стр. 147, перевод, стр. 168–169; ал-Айни, текст, стр. 489, перевод, стр. 519. .

Однако послу не удалось отсрочить сватовства. Узбек, по-видимому, окончательно решил к этому времени, что брачный союз султана с выбранной для него принцессой будет чрезвычайно выгоден для золотоордынского государства из соображений предстоящей борьбы с Хулагуидами за Азербайджан, которая все еще тянулась и даже обострилась в годы его правления. Поэтому, когда посол сказал, что при нем нет денег для взноса приданого, Узбек приказал купцам дать ему взаймы. Посол должен был подчиниться. Он занял у купцов 20 тыс. динаров чистым золотом и внес их. Однако этим расходы не ограничились. Послу пришлось еще устроить пир, на который собрались придворные хатуни. Он снова обратился к купцам и занял еще 7 тыс. динаров.

К сожалению, из источников нельзя составить себе представление о личности этого египетского посла. Известно, что это был эмир Сайф-ад-Дин Утуджи, неоднократно ездивший в Золотую Орду и, следовательно, успевший наладить тесные связи при золотоордынском дворе. Султан, несомненно, должен был отправить для выполнения столь ответственной миссии уже проверенного на дипломатическом поприще человека. Судя по тому, что эмиру пришлось занимать деньги у купцов, можно предположить, что сам он не занимался торговыми операциями и больших денежных сумм при себе не имел. То обстоятельство, что султан не вручил своему послу соответствующих средств для ведения переговоров, говорит в пользу сообщения ал-Айни, который относит возобновление сватовства к инициативе Узбека вопреки мнению ан-Нувайри.

Поведение посла доказывает, что это был опытный человек, в такой ответственный момент дипломатических переговоров не побоявшийся навлечь на себя немилость султана чрезмерной тратой, лишь бы не умалить престиж своего государства. В 1319 г. просватанная невеста Тулунбия и с нею пышное посольство отправились в Египет. Принцессу сопровождали послы: Айтугды, Тукбуга, Мангуш, Тарджи, Усман-ходжа, Баянджар — один из монгольских старейшин, имам Узбека шейх Бурхан-ад-Дин, кади Сарайский, Бектемир и Куртука. Двое последних по дороге умерли. Из всех перечисленных послов Мангуш уже бывал в Египте, и, конечно, его присутствие было необходимо в этом посольстве. Имам Узбека, шейх Бурхан-ад-Дин, в свое время способствовал восшествию Узбека на престол, и понятно то доверие, которое теперь оказывал ему золотоордынский хан. Кади Сарайский был послан в качестве юридического лица.

Кроме вышеупомянутых послов в Египет отправился шейх Ала-ад-Дин ан-Нуман ал-Хорезми ибн Даулетшах ибн Али. Он в свое время также помогал Узбеку захватить власть и пользовался большим авторитетом при дворе. Любопытна его биография. Родился он в 1259 г., много путешествовал, получил прекрасное образование, изучил логику, диалектику и медицину. Карьера его при золотоордынском дворе началась еще в царствование Токты. Отправляя его в Египет, Узбек передал ему большую сумму денег для устройства молельни в Иерусалиме [247] Там же, ал-Бирзали, текст, стр. 173–174, перевод, стр. 175. .

Свадебное посольство состояло из 400 человек. Тулунбию сопровождала ее личная пышная свита, хатуни, приближенные, слуги и рабы. Из-за отсутствия попутного ветра и осеннего времени посольство в течение пяти месяцев задержалось в гавани Ибн-Ментеши, а затем в византийском порту. Византийский император весьма дружественно принял это посольство и оказал гостеприимство, не считаясь с затратами. Ал-Айни объясняет это его расположением к египетскому султану. На содержание посольства византийский император потратил 60 тыс. динаров. Отправляя посольство в Египет, он также снарядил с ним и своих послов. Посольство доставило невесту султана в Египет в месяце раби ал-аввал 720 г. х. (11.IV–10.V.1320 г.).