Артур Озолин - Из истории гуситского революционного движения

О наличии в Чехии того времени крайне радикальных еретических групп и направлений неоднократно упоминают современники. Андрей Регенсбургский сообщал об участии сектантов в лагере таборитов: «Ты часто можешь слышать, таким образом, что некоторые из них называются пражанами, некоторые таборитами, некоторые пикардами» [595] Andrеае Ratisbonensis , Dyalógus de Hussitis, «Fontes rerum Austriacarum», abt. I, bd. 2, t, I, c. 574. . Еще более подробный перечень сект среди гуситов дается в «Кодексе Пражского университета» [596] Codex Universitatis Prahensis, «Fontes rerum Austriacarum», abt. I, bd. 6, t. 2, c. 70. . «В год господень 1420-й: О, сколь великий раскол укрепляется в Чехии. Ибо многие тираны уиклифисты, гуситы, табориты, пикарды …сиротки, жижковцы ... вальденсы и остальные еретики и раскольники находятся здесь более десяти лет». Неоднократно упоминает о них Вавржинец из Бржезовей [597] Vavrinec z Brezové , указ., соч., стр. 162, 163, 189, 210–212. . Он считал, что пикардские идеи были занесены в Чехию группой мужчин и женщин, пришедших в страну из северо-западной Франции, привлеченных гуситским учением. Термин «бегарды», широко известный на Западе, применялся здесь в чешской транскрипции и употреблялся уже, по мнению ряда исследователей, как термин собирательный и означал понятие «еретик» [598] R. J. Janke , Dve, staroceské prezdivky kaciru. «Sbornik filologicky», trida 3, sv. 7, v Praze, 1922, c. 69. .

Однако было бы совершенно неверно считать пикардов в Чехии ко времени гуситских войн только пришельцами, чужеземцами. В годы войны «пикарды», в подавляющей своей массе, — это чешские сектанты, находившиеся в лагере таборитов. В «Старых чешских летописях» указывалось, например: «В том же 1420 г. стало в Таборе большое разделение между священниками и волнения между людьми. Магистр Ичин и священники Филипп, Прокоп Голый… держали одну сторону, но Мартинек Гуска, проповедник из Моравии, Петр Каниш и Ян Былинский, Бартош и Николай Слепой» составляли другую группу [599] Stari letopisowe cessti, 1829, c. 476–478. . Пикарды в это время уже не представляли какой-то особой секты, а входили в состав левого хилиастского крыла таборитов. Среди пикардов упоминаются имена Мартина Гуски, Петра Каниша, Вацлава Коранды — знаменитого вожака народа из Пльзенской области — и других, которые в то же время названы в числе таборитов-хилиастов. Выступления «Пикардов» широко известны в те годы во всей Чехии, на что указывал Микулаш из Пельгржимова в письме к пражанам. Значительным было их влияние также и в самой Праге и в Таборе. Большую часть своего, уже неоднократно упоминавшегося нами трактата посвятил вопросу о пикардах магистр Ян Пршибрам [600] J. Pribram , zivot…, c. 290–309. . Именно он сохранил нам сообщение о том, что Мартин Гуска был автором ряда трактатов. Это Мартин Гуска «…со своими товарищами проповедовал, учил и писал трактаты и письма» [601] Там же, стр. 290. , посвященные вопросу о сущности таинства причащения. Два или более сочинения он написал общине города Писека и иным общинам [602] Там же, стр. 290, 294. . Пршибрам указывал, что Мартин Гуска «…имел много товарищей в этой ереси» [603] Там же. , что таборитские священники прославляли его как святого мученика. Вацлав Коранда, читаем мы в трактате Пршибрама, распространял эти произведения Мартина Гуски и подтверждал справедливость его утверждений, так же, как и священник Иоганн Немец в особом трактате и иные таборитские священники [604] Дам же, стр. 294. . Магистр Пршибрам обвиняет и таборитского епископа Микулаша из Пельгржимова в том, что тот также написал еретический трактат о причащении [605] Там же, стр. 299, 301. . Такого рода еретические трактаты писались и другими таборитами, и идеи, высказанные в них, распространялись в разных общинах — в Клатови, Бероуне и иных городах [606] Там же, стр. 302, 305–307. Сущность споров между гуситами по вопросу о причащении изложена в работе Й. Мацека о Таборе, т. 2, гл. о хилиазме. . В этом повинны также Прокоп Голый, Ян Чапек, Зигмунд Ржепанский, священник Блажен Шеплавый, проповедовавший в Жатце, священник Пшеничка, Квирин, выступавший в Писеке, и другие. Вавржинец из Бржезовей писал о широком распространении и этой ереси в различных областях Чехии и в Праге [607] Vavrinec z Brezové , Указ. соч., стр. 162–163. . Значительное распространение идей пикардов станет более понятным, если мы укажем, что в те годы их основные положения совпадали с требованиями, которые выдвигались таборитами-хилиастами. Так, священник Стефан из Кремжира говорил о наступлении последнего судного дня. В «Старых чешских летописях» упоминается о выступлении Вацлава Коранды «в Праге в духе хилиазма. Проповедуя наступление судного дня, Коранда в то же время рисовал идеал нового общества. Он и его единомышленники учили, что должно быть установлено равенство всех людей и не должно быть панов и подданства, что будут уничтожены уроки-чинши и другие платежи помещикам [608] Stari letopisowe cessti, 1829, с. 478–479. . Известна та выдающаяся роль, которую В. Коранда сыграл в первых массовых народных собраниях на горах и в организации общины Табор. Выступая против крупной частной собственности, проповедники пикардов заявляли также, что крестьяне не будут платить большие оброки господам, что все «дедины», рыбники, луга, леса будут отныне в их полном распоряжении [609] J. Pribram , zivot…, с. 265, 271. . В защиту 72 таборитских статей выступали и те лица, которых мы находим в числе пикардов. Вавржинец из Бржезовей называет, например, Мартина Гуску [610] Vavrinec z Brezové , Указ. соч., стр. 150. .

Характерно, что в области вопросов религиозных, организации церкви пикарды выступали также наиболее радикально. М. Гуска и остальные пикарды отрицали таинство причащения в том его виде, в каком оно было установлено католической церковью. Вместо этого, они защищали положение о символическом смысле обряда причащения. Причастие не нужно потому, утверждали они, что Христос и без того присутствует повсюду и находится в сердцах самих верующих. Вавржинец из Бржезовей писал о них: пикарды учили, что под видом хлеба и вина священники раздают не тело и кровь господне, как учила католическая церковь, а только освященный хлеб и освященное вино. Напомним, что позднее, в эпоху общеевропейской реформации, вопрос о символическом смысле обряда причащения будет вновь поставлен крупнейшими реформаторами. Подлинная сущность этого вопроса выходила далеко за пределы обрядовой стороны церкви и собственно религиозных проблем.

Как мы уже показали выше, подавляющее большинство гуситов и таборитов в том числе признавало и поддерживало положение Гуса о том, что источником истины является Библия. Радикальные табориты, по сообщению Пршибрама, ставили уже и — вопрос о том, что и в Библию должны быть внесены некоторые исправления [611] J. Macek , Tábor…, dil 2, с. 132–133. . «...Учили и проводили (мысль), что закон божий во многих разделах, написанный в понимании того времени, будет очищен, как, например, о терпимости…. и подчинении королям и панам, о податях и во многих иных разделах, которые против писания вели и пророчествовали. И это. потому говорили, что знали, что многим их домыслам писание явно противоречит…» [612] J. Pribram , zivot…, с. 276. . Очевидно, что исправление Библии предполагалось как раз в тех разделах, которые могли ограничить революционную активность таборитов (учение о терпимости, покорности) или ограничить глубину их антифеодальных требований, например, утверждение о том, что одна часть людей должна подчиняться другой. Наиболее крайние сектанты, вошедшие в состав таборитских общин, шли еще дальше. Выдвинув пантеистическую идею о том, что бог присутствует повсюду, т. е. во всем окружающем нас мире, в сердце каждого человека, они отвергали вообще необходимость Библии и всякой богослужебной литературы. «…В обновленном царстве воинствующей церкви не будет писанного закона божьего, а написанные Библии будут уничтожены, потому что закон Христов будет записан всем в их сердцах и не будет потребности в учителях» [613] Vavrinec z Brezové , Указ. соч., стр. 146. . Эта 27 статья из числа 72 антитаборитских статей вызвала резко отрицательную оценку идеологов бюргерской оппозиции, и Вавржинец заключил по ее поводу, что «это — ересь» [614] Там же. . В ней очевидно проявление идей пантеизма. Она выходит за рамки основных пунктов таборитских требований, известных уже нам 72 статей против таборитов. Небезынтересно, что эти статьи в духе пикардизма находятся внутри 72 статей, т. е. рядом с большинством требований, признававшихся подавляющим большинством таборитов, не доходивших до наиболее крайних выводов. Из этого тезиса делались важнейшие выводы по отношению к церкви как учреждению и к духовенству как сословию. То и другое становилось с точки зрения крайних народных сект ненужным.