Епифан Ковтюх - «Железный поток» в военном изложении

Противник был сбит и с большими потерями отброшен в восточном направлении. Путь на север оказался для него закрытым, так как отступавшая из-под Ростова через Тихорецкую группа советских войск под командой Сорокина заняла к этому времени Выселки, в тылу белых. Об этом я узнал по занятии ст. Кореневская, где мы соединились с частями Сорокина.

О боях под Динской и Платнировской Деникин в «Очерках русской смуты» пишет следующее:

Напрасны были многократные атаки наших дивизий, выезды «на картечь» батарей, личный пример начальников: Дроздовского, под непрерывным огнем ободрявшего свои войска, Казановича, выезжавшего в цепи противника на броневике в горячие минуты боя, Тимановского, водившего лично в атаку батальон марковцев для спасения положения.

Дивизии наши понесли тяжелые потери, были смяты и к вечеру отошли, преследуемые противником, за ручей Кирпели к станице Платнировской.

Отход пехоты, имевшей на своем пути болотистую речку, — говорится в описании действий дроздовской дивизии, — носил очень тяжелый характер… Были случаи самоубийства добровольцев, от изнеможения не имевших возможности уйти от противника и боявшихся попасть в его руки… Дивизия остановилась на ночлег на позиции за ручьем. Части стали подсчитывать свои поредевшие ряды и почти израсходованные боевые припасы, приводились в порядок. На совещании, состоявшемся в эту ночь в штабе 3-й дивизии, обстановка рисовалась в крайне мрачном свете

Таким образом, частями Восточного фронта Екатеринодар был защищен, противник опрокинут и его остатки отброшены на 100 км с лишком.

В городе восстановился порядок и все советские учреждения принялись за свою текущую работу.

Несмотря на успех, одержанный в боях под Динской и Платнировской, кубанское кулачество оружие не складывало. В Таманском отделе восстание охватило почти все станицы. Кулачество избивало и вешало коммунистов, членов станичных советов, трудящихся.

Начались восстания и в других отделах, особенно где проходили белогвардейцы. Необходимо было подавить эти восстания и в первую очередь в Таманском отделе. По моей просьбе Сорокин согласился отпустить меня с Северо-Кубанским полком в Таманский отдел. 9 августа я приступил к исполнению своих прежних обязанностей помощника командира полка.

10 августа полк был перевезен по железной дороге до Ново-Титаровской и вечером прибыл в станицу Старо-Величковскую. В этот же вечер мы с командиром полка т. Рогачевым решили послать часть полка на Николаевский участок; другая часть должна была оставаться в станице Старо-Величковской.

Так как большинство восставших станиц находилось в районе Приморско-Ахтарского поселка, выработали план наступления в двух направлениях: со стороны станицы Старо-Величковской и Ново-Николаевской. 13 августа я прибыл в станицу Ново-Николаевскую с одним батальоном и двумя орудиями и здесь соединился с 1-м Советским полком, Славянским и Анастасьевским батальонами, прибывшими из своих станиц. В этот же день состоялось общее собрание командного состава и представителей рот. На этом собрании меня выбрали командующим 1-й левой колонной соединенных войск на Гривенском участке.

В состав участка вошли следующие части: 1-й Советский полк (2 800 штыков, 60 сабель и 6 пулеметов), Славянский батальон (2 500 штыков, 170 сабель и 6 пулеметов), Анастасьевский батальон (600 штыков, 150 сабель и 6 пулеметов) и Полтавский батальон Северо-Кубанского полка (1 600 штыков, 120 сабель, 4 пулемета и 2 орудия). Всего около 7 500 штыков, 500 сабель, 22 пулемета и 2 полевых орудия.

Я готовился повести наступление, в район Приморско-Ахтарского поселка, имея в виду, что т. Рогачев будет наступать со стороны станицы Старо-Величковской. Но в это время неожиданно на Екатеринодарском фронте разразилась катастрофа. Противник, получив подкрепления, занял Екатеринодар и отбросил части Сорокина, численностью около 150 000 чел., за Кубань. Сорокин увел их по левому берету реки Кубань, в Терскую область (схема 5). Вместе с ним выехали и все руководящие советские органы. К войскам Сорокина присоединился и т. Рогачев со своей частью полка, в то время как мы, не подучив от Сорокина никаких распоряжений, оказались отрезанными и обреченными на гибель.

Вот что пишет о создавшейся обстановке Деникин:

…Взятие Екатеринодара Добровольческой армией не разрешало еще окончательно ни в стратегическом, ни в политическом отношении ее задачи на Кубани. Борьба с большевиками оказалась по-прежнему непосильной кубанскому казачеству. Предстояло, следовательно, дальнейшее движение наше, которое… приводило к обеспечению освобожденного края и всего Северного Кавказа надежными естественными рубежами — Черным и Каспийским морями и Кавказским хребтом. Каспийское море, кроме того, открывало сообщение с сибирскими образованиями через Гурьевск и с англичанами через Энзели, а Черное море соединяло с закавказскими новообразованиями и полуоткрывало окно в Европу. Исходя из этой широкой задачи, ближайшей целью армии я поставил освобождение западной Кубани и Черноморской губернии и обеспечение угрожаемого Ставропольского района, становившегося организационной базой большевиков; после чего всеми силами обрушиться на армию Сорокина, зажав ее между Кавказским предгорьем и рекой Кубанью

Прежде чем до нас дошло известие о взятий Екатеринодара белыми и уходе Сорокина из Кубанской области, мы очутились среди бушующей контрреволюционной стихии. Казаки восстали почти поголовно. Они разгоняли советы и публично решали коммунистов, рабочих и бедняков. Станицы, где были расположены войска, оставшиеся в Таманском отделе, оказались единственным красным островом в этом густо насыщенном стане контрреволюции. Жестокая расправа казаков с беднячеством, рабочими и их семьями толкнула к красным войскам массу беженцев. Беженцы ежедневно прибывали тысячами, сильно обременяя части. Пришлось задуматься о судьбе не только войсковых частей, но и беженцев, потому что обезумевшая белогвардейщина хотела, казалось, истребить всех трудящихся; заняв станицу Тимашевскую, белогвардейцы в первые же 2 дня повесили до 1 500 трудящихся, не щадя ни стариков, ни женщин, ни детей.

Эту огромную массу трудящихся, переносящих тяжкие невзгоды и всевозможные лишения, необходимо было во чтобы то ни стало спасли от расправы со стороны белых. Сделать это можно было только при условии, ни минуты не медля, взяв в руки твердое руководство, быстро двинуться в более безопасное место; привести в порядок деморализованные части; изгнать из их среды всякий негодный элемент. После этого начать планомерное движение на соединение с главными силами войск Северного Кавказа. В случае каких-либо осложнений, двигаться на соединение с войсками центра, причем, не оставляя беженцев, использовать их подводы в качестве войскового обоза.