Борис Рамм - Папство и Русь в X–XV веках

Христианство на Руси известно значительно раньше того времени, к которому относится официальное введение его князем Владимиром. Если раннее упоминание о нем, которое можно найти в словах церковного историка Иеронима (IV в.) — «Холода Скифии пылают жаром новой веры», следует считать скорее риторическим приемом автора, [38] Также следует расценивать и другие столь же неопределенные, глухие упоминания о христианстве в Восточной Европе, которые имеются у Тертуллиана, церковного писателя III в. (Adversus iudaeos, гл. VII: MPL, II, 611), у Афанасия Александрийского — автора IV в. (MPGr, XXV, 187) или его младшего современника — Иоанна Златоуста (MPGr. XLVIII, 822 и 830; LV, 186; LXIII, 501). Каждый из этих авторов упоминает о распространении христианской веры у скифов. отражающим разве только одиночные факты миссионерских путешествий в пределы языческой «Скифии», чем историческим свидетельством, то к середине IX в. относится первое, более достоверное показание о распространении в древней Руси христианства. Константинопольский патриарх Фотий в 867 г. пишет о христианстве на Руси в своем «Окружном послании». Называя соседний Византии народ «рос» большим, всем известным народом, достигшим «блистательной высоты и несметного богатства», отмечая, что народ этот решился «поднять руки и против римской державы» (Византии), Фотий рассказывает о походе руссов на Константинополь в 860 г., когда 18 июня под стенами византийской столицы появился их флот в числе 200 судов, блокировавший город и высадивший десант, который начал осаду. [39] Русские летописи сообщают о морском походе руссов на Босфор, относя его к 866 г. и называя его предводителями и организаторами киевских князей Аскольда и Дира. С опубликованием в 1894 г. обнаруженной бельгийским исследователем Кюмоном небольшой анонимной хроники, названной им «Синоптической», весьма точно излагающей события этого похода, такая датировка отпадает. Интересно отметить, что некоторые авторы задолго до обнаружения этой хроники на основании ряда убедительных соображений приходили к датированию этого военно-морского похода русских на Константинополь 859–861 гг.: так, у Ассемана — в середине XVIII в., у русского церковного историка Е. Голубинского — в 1880 г. См.: A.A. Vasiliev . History of the Byzantine Empire (324—1453). Univ. of Wisconsin Press. 1952, стр. 287. В связи с рассказом об этих событиях Фотий писал в своем «Окружном послании», адресованном всем патриархам Востока, об успехах христианства, уже распространившегося «среди народа рос, который еще недавно угрожал империи и осаждал ее столицу», а ныне, как пишет Фотий, «живет с империей в мире», «принял епископа и пастыря» (очевидно, направленного на Русь Фотием) и «усердно следует христианской обрядности». [40] MPGr, CII, 735–737.

Нет оснований предполагать, что речь шла о широком распространении новой веры на Руси. Законны даже сомнения по поводу того, кого подразумевал Фотий под неопределенным термином «рос». Против наиболее распространенного мнения, что речь шла о южнорусских племенах Приазовья, веские возражения выдвинуты недавно в посмертном труде советского византиноведа М.В. Левченко, приписывающего совершение этого набега киевлянам. [41] М.В. Левченко . Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956, стр. 59–63. Ср.: С.В. Бахрушин . К вопросу о крещении Киевской Руси. Историк-марксист, 1937, № 2, стр. 40–76. Но повторное свидетельство византийского патриарха служит несомненным подтверждением того, что новая религия в эту пору завоевывала себе последователей на Руси.

Существовали даже христианские религиозные книги, писанные «русскими буквами». Такое евангелие видел греко-славянский церковный деятель в Моравии-Чехии Константин-Кирилл, совершивший в 860–861 гг. миссионерскую поездку через Крым и Приазовскую Русь в землю хазар. [42] F. Dvornik . Les Slaves, Byzance et Rome au IX-me siècle. Paris, 1926, стр. 137; F. Dvornik . Les légendes de Constantin et de Méthode vues de Byzance. Prague, 1933, стр. 185 и сл.

Однако наряду с византийской церковью, стремившейся насадить новую веру на Руси, в том же направлении в это же время пытается действовать и церковь латинская. Обе церкви соперничали в 60-х годах IX в. за господство в западнославянских землях: Моравии, Чехии, Болгарии. Естественно было расширение арены этой борьбы и за счет Восточной Европы, населенной также славянскими племенами.

Заслуживает внимания в этой связи интерес к русским, проявленный папой Николаем I в его послании византийскому императору Михаилу III в сентябре 865 г. [43] MPL, CXIX, 932 и сл. Когда же спустя два года, после убийства императора, папе удалось добиться низложения и изгнания патриарха Фотия и возведения на патриарший престол своего ставленника Игнатия, последний отправил архиепископа (митрополита) на Русь, о чем, по словам «Продолжателя Феофана», сообщает византийский император Константин Порфирородный в середине X в. в биографии своего деда Василия I Македонянина. [44] Theophanes Contin. De Michaele Theophili filio et de Basilio Macedone. Bonn, 1838, стр. 196, 342 и сл.

Католические авторы, усердствующие в стремлении исторически «обосновать» претензии папства на церковную власть на Руси, изображают этот факт как «первое обращение русских в христианство», делая отсюда выводы об историческом приоритете римско-католической церкви в нашей стране. [45] Специальной разработке с этих позиций подвергся весь круг этих вопросов в работе Таубе ( M. de Taube . Rome et la Russie avant l'invasion des Tatars. IX–XlII siècles), первый том которой («Le prince Askold, l'origine de l'Etat de Kiev et la première conversion des russes. 856–882») издан в Париже, в 1947 г. Между тем если верно сообщение о миссионере, направленном на Русь латинским патриархом, то тем более нет оснований сомневаться в посылке на Русь епископа патриархом Фотием. Отправка латинского архиепископа Игнатием датируется 874 г., а Фотий уже в 867 г. писал об успехах отправленного им на Русь епископа византийской церкви. [46] На 874-й год («са 874?») указывает дата договора между Византией и Русью, приведенного Дёльгером ( F. Dölger . Corpus der griechischen Urkunden des Mittelalters und der neueren Zeit. Abt. I: Regesten der Kaiserurkunden des Oströmischen Reiches, I Th.: Regesten von 565—1025. München, 1924, t. I, № 493, стр. 60). У Константина Порфирородного сказано, что, после того как его дед Василий I заключил договор о торговле и мирных отношениях с русскими, к ним был направлен патриархом Игнатием архиепископ. Отсюда занимавшийся этим вопросом Таубе (ук. соч., стр. 43, 93, 130 и др.) делает вывод, что первое обращение в христианство русских произошло в 874 г.

В действительности вопрос о том, в какой мере распространение христианства на Руси в 60–70-х годах IX в. было связано с Фотием или с Игнатием, не имеет большого исторического значения. Распространение новой веры в такой обширной стране, какой была уже в ту пору Русь, [47] Следует отметить, что остается невыясненным, куда именно направлялись епископы-миссионеры: в Киев ли, в Приазовскую ли Русь, где с 879 г., очевидно, уже существовала византийская епархия, значившаяся в официальных списках константинопольской патриархии (см.: Е. Голубинский . История русской церкви, т. I, 1-й полутом. М., 1901, стр. 48; также: Taube , ук. соч., стр. 40). не могло быть единовременным актом и к тому же делом Одного миссионера или епископа. Это был достаточно длительный процесс, в развитии которого главную роль играла не проповедь миссионеров, а то обстоятельство, что на основе складывавшихся новых феодальных общественных отношений возникала и новая идеология, и нужна была и новая религия, которая освящала бы эти отношения.