Жан-Клод Оке - Средневековая Венеция

В самом конце средневекового периода власти предусмотрительно запретили прокаженным просить милостыню на городской территории и направляли их в лепрозорий, расположенный на острове Сан-Лазаро. Благодаря этим мерам Венеция могла похвалиться почти полным исчезновением проказы. Но при появлении армии Карла VIII, которую сопровождало огромное количество сводниц и публичных женщин, возникла новая угроза — распространение сифилиса. Одной из первых жертв стал король — симптомы его заболевания проявлялись в сильной лихорадке и кожных высыпаниях. Марко Занудо сразу же (в июле 1496 г.) дал беспристрастное описание симптомов этой болезни, не лишенное, впрочем, ссылок на астрологию и рассуждений о небесной каре: «Свидетельствую, что по воле небесного провидения вот уже два года, прошедших с нашествия французов в Италию, свирепствует новая болезнь, поражающая человеческое тело, называемая «французская болезнь». Инфекция охватила Италию, Грецию, Испанию и весь мир. Этот недуг ослабляет члены, руки, ноги как своего рода подагра, образуя заразные гнойники и пузыри на теле, лице и вызывая лихорадку и боль в суставах. Нарывы покрывают все лицо вплоть до глаз, у женщин усеивают бедра до самой nature . Сей недуг причиняет такие страдания, что больные призывают смерть. Болезнь развивается постепенно. Заражаются ей при соитии, других путей нет. Этой болезнью страдают даже маленькие дети. Сия болезнь длится очень долго, но редко заканчивается смертью. Говорят, что зло это принесли французы, бывшие здесь два года назад, тогда как сами они называют эту хворь итальянской напастью».

Медик Бенедетти, сопровождавший венецианскую армию, сообщил, что при вскрытии трупа женщины были обнаружены повреждения костей с образованием под тканями гнойников, еще не развившиеся до опасной стадии. Он рекомендовал использовать ртуть, хотя она портила зубы. Сами больные не были столь сведущими, некоторые купались в оливковом масле, перепродававшемся по нескольку раз, что вызывало печальные последствия. 5 сентября 1498 г. власти постановили взимать большие штрафы с торгующих «жалкими масляными отбросами, полными нечистот, в которых купались зараженные французской болезнью».

В Венеции, одном из крупнейших европейских портов, собирался многочисленный мужской контингент. Его составляли иностранцы, купцы, моряки, странники, иммигранты, с которыми находились целые полчища проституток. Они занимались своим ремеслом ( ministerium ) главным образом в центральных кварталах, пока Коммуна не приняла меры по упорядочению этой деятельности, открыв в 1360 г. в торговом квартале Риальто (приход Св. Маттео) объединенный бордель, называвшийся casteletto . Он располагался в здании, принадлежавшем семьям патрициев. Девушки не могли покидать остров Риальто ( insula Rivoalti ) за исключением субботнего утра, и при этом они были обязаны носить короткий плащ и желтый платок. Но запрет был нарушен, и притоны разврата распространились по городу. Женщины занимались проституцией в приходе Сан-Самуэле, под сводами прокураций на площади Св. Марко и, безусловно, в тавернах. Они поджидали клиентов в переулках или в тавернах. Девушки легкого поведения находились на службе у сутенерш ( meretrices publicae ), собиравших выручку и ежемесячно выплачивавших им жалованье. В 1421 г. был открыт Ка Рампани ( Carampane ), расположенный в обители Св. Кассиана, но попытка создать это закрытое заведение была не слишком удачной, поскольку с ним конкурировал всегда открытый casteletto . В конце XV в. медики заподозрили, что проститутки способствуют распространению эпидемий (Э. Паван). Проституция мимикрировала, ей все чаще стали заниматься в частных домах, путаны изменили свой статус, превратившись в куртизанок. У этих девиц имелись сутенеры, которых обязывали носить одежду желтого цвета, чтобы их могли узнавать. Но даже под угрозой быть высеченными все стремились обойти закон. На деле власти гораздо больше заботились о пресечении девиантных форм сексуального поведения, они боролись с содомией (как именовали тогда мужской и женский гомосексуализм), с сексуальными действиями в отношении малолетних (педерастией). В 1511 г. патриарх Антонио Контарини, взволнованный мощным землетрясением, объяснял его Божьей карой: «На этой земле накопилось много грехов, и особенно распространена содомия. Проститутки жалуются, что им стало не на что жить, поскольку никто не желает их видеть. Они вынуждены работать до самой старости, настолько распространена содомия».

С начала XV в. возникла необходимость в создании коллегии по содомии ( collegium sodomitarum ), которая могла арестовывать, допрашивать и пытать обвиненных в содомии. Эта коллегия находилась в подчинении Совета десяти. Был составлен список «содомитов», помогавший выявлять виновных и опознавать причастных к такого рода действиям. Полиция относила к действиям «азартные игры, употребление спиртного, разговоры между людьми со слишком большой разницей в возрасте» в притонах и злачных местах. Опасность полицейского преследования была настолько велика, что женщины маскировались, одеваясь наподобие мужчин, носили накладные волосы и фальшивую бороду. Содомия каралась жестоко: обвиненных в этом грехе обычно заживо сжигали на костре, привязав к позорным столбам. Впоследствии, чтобы облегчить участь преступников, им стали отсекать голову, а затем по отдельности сжигали тело и голову. Вопреки мнению недоброжелателей, число казненных священнослужителей по отношению к общему числу казненных не превышало их доли в составе всего населения.

В 1348 г. чума распространилась по Европе и по всему Средиземноморью. Нелишне напомнить, что с IX в. Венеция представляла собой торговый порт, сообщавшийся с портами Востока, от которых пути шли в далекую Азию, а там было изобилие не только шелка и пряностей, но и бацилл чумы. Армии крестоносцев также столкнулись с чумой, и Людовик Святой скончался в 1270 г. от этой болезни в Тунисе. Ранее, весной 1172 г., по возвращении дожа Витали Микеле из неудачной морской экспедиции в Константинополь общественное мнение обвинило его в появлении чумы среди моряков, a затем и в городе. Он не сумел выполнить свою миссию дожа-покровителя, который должен был, подобно Давиду, изображенному на мозаике собора Св. Марка, спасти свой народ, охваченный бедствием. Венеция стала открытыми воротами для ввоза товаров и в тоже время для болезнетворных бактерий. Венецианцы заражались бубонной чумой или ее легочной формой, протекавшей молниеносно: хорошее самочувствие утром, болезнь днем, смерть вечером. Плохо распознаваемые тиф, холера и т. д. могли стать причиной эпидемий. Манлио Брусатино писал: «Чума (некоторые путают ее с менее опасными болезнями) на протяжении XV в. вспыхивала в Венеции тридцать раз, причем непрерывно, с 1477 по 1498 г. Болезнь протекала с разной интенсивностью, но всегда приводила к массовой гибели людей».