Жан-Клод Оке - Средневековая Венеция

В день Вознесения ( la Sensa ) в Венеции вспоминали первую победоносную экспедицию в Далмацию против пиратов и аннексию прибрежных территорий, ставшую предтечей морского и имперского могущества города. В день Senso , устраивали обряд благословения моря, а позднее возникла другая, брачная, церемония — венчания с морем. Вначале церемонии проходили при открытии сезона навигации. Народ совершал паломничество в монастырь, где находились мощи св. Николая. Моряки молились там перед тем как отправиться в опасное путешествие. В бассейне Св. Марка собирались украшенные барки, на которых располагались дож и приглашенные им представители населения — nicoloti , povegiotti и arsenalotti . Галеры через лагуну направлялись на противоположную сторону Лидо, в порт Сан-Николо и в другие порты Адриатического моря. Патриарх Градо благословлял море, в которое дож бросал золотое кольцо, торжественно напевая: «Мы берем тебя в жены, о море, в знак истинного и вечного союза». Символами этой пышной церемонии являлось золотое кольцо, дарованное папой в знак морских побед Венеции над Византийской империей, патриаршее благословение и знаменитый «свадебный обряд», знаменовавший единство Венеции с Адриатическим и Средиземным морями. Светские праздники объединяли разные группы населения: скромных жителей Лагуны ( povegliotti ), живших на островке Повелья и занимавшихся рыбной ловлей, nicolotti , приезжавших из рыбацких кварталов Сан-Николо и arsenalotti , служивших на Арсенале. Праздник начинался чествованием св. Николая, покровителя моряков. Праздник продолжался на ярмарке за 8 дней до Вознесения и 15 дней после Вознесения. На этот весенний праздник собирались на площади Св. Марко заморские купцы перед отплытием галер.

В течение года отмечали несколько светских праздников, таких как скоромный четверг, после которого начинался карнавал, и религиозные — Рождество, Пасха и апрельский день Св. Марка. Особое оживление царило во время праздника в честь Девы Марии, длившегося три дня — с 31 января по 2 февраля (Сретение). Праздник этот возник в отдаленном прошлом и напоминал о тех временах, когда город только начинал строиться на изолированных друг от друга островах. Тогда на островах возникали приходы, и некоторые влиятельные семьи брали приходские церкви под свое покровительство ( ins patronatus ). Начиная с XII в. приход исчерпал свои возможности, поскольку семьи разъезжались по всему городу. В середине XIII в. обязанность организовывать праздники Марии стала по очереди возлагаться на два из шестидесяти приходов ( contrade ) города. Отвечали за проведение праздника представители наиболее видных семей, открывавшие двери своих домов и раздававшие милостыню нищим. 30 января, в канун Преображения, молодые люди из двух округов собирались на площади Св. Марка и шествовали к церкви Св. Марии Формозы, раздавая бедным девушкам подарки на свадьбу. На следующий день вновь устраивали двойное шествие: с одной стороны несли трон, на котором восседал священник, переодетый Девой Марией, с другой — процессию возглавлял священник в образе архангела Гавриила. Обе процессии встречались возле Кампо Санта-Мария Формоза, где оба священника читали Евангелие. Когда кортежи возвращались в свои приходы, там открывались двери дворцов знати, в которых выставляли лики пресвятой девы. И, наконец, наступало Сретение, отмечавшееся в соборе Св. Петра обрядом благословения со свечами. Два прихода снаряжали шесть барок, на первой находилось сорок человек, на второй — епископ Кастелло и священники, а также три статуи Пресвятой Девы. Этот кортеж двигался в сопровождении лодок, на которых размещались дамы и девушки на выданье. Все направлялись к собору Св. Марка, чтобы слушать мессу и раздавать свечи, а затем переходили в церковь Марии Формозы на вторую мессу. После этого начинались многодневные пирушки и развлечения, которые завершались карнавалом. Такие праздники являлись свидетельством единения приходов, но в XIII и XIV в. знать считала, что их проведение обходится слишком дорого. Коммуне не раз приходилось вмешиваться, чтобы пресечь драки между молодыми людьми из соседних contrade , а также наказать тех, кто отпускал неуважительные шутки ( lazzi ) в отношении дожа и властей. В 1379 г., в период войны с Генуей, праздники были запрещены и заменены шествием к церкви Св. Марии Формозы.

Существовал ли у населения средневековой Венеции гражданский дух? Ответить на этот вопрос сложно, хотя власти часто взывали к чести граждан, поддерживали репутацию государства и его наиболее высокопоставленных представителей, первым среди которых был, разумеется, дож, являвшийся символом государственности. Избрание нового дожа сопровождалось народным гуляньем во дворце герцогов и перед домом ( са ) избранного. Различные правительственные органы были призваны действовать во благо и на пользу населению и конечно же во славу и на пользу Коммуны. Могла ли идти речь о гражданской активности в Республике, глава которой (дож) избирался вельможами и не являлся наследным монархом? Можно также поставить и ряд других вопросов, например, были ли венецианцы патриотами? Слово «родина» являлось весьма употребительным в политическом лексиконе Венеции, равно как и «земля отцов» (« terra ») для обозначения государственной территории. Как правило, венецианцы не пренебрегали воинским долгом и храбро сражались, хотя в конце XV в. среди аристократии и морских офицеров дисциплина падала, возможно, потому, что эти люди чувствовали происходившие в мире изменения. Они понимали, что Турция была сильным противником в мире, расчлененном на королевства и империи, имевшие протяженные границы. Было ясно, что городу предстояло столкнуться с их могущественной коалицией. Возникает и другой вопрос: как жители города относились к налогам? Являлись ли они добросовестными налогоплательщиками? Ответ вызывает затруднения, но можно выделить два основных момента: с одной стороны, государство не поддерживало войны и было достаточно богатым благодаря налоговым поступлениям, с другой — оно призывало налогоплательщиков вносить военную пошлину. Последние откликались и вносили в Монетную палату золото, серебро, ценную посуду, которые затем переплавляли в слитки или в монеты, предназначенные для оплаты наемников, гребцов, служителей Арсенала и поставщиков. В 1500 г. Венеция все еще питала иллюзии, будто она занимает первенство среди республик Италии или даже во всей Европе. Венецианская дипломатия торжествовала, создавая альянсы с былыми противниками, вооруженные силы сдерживали натиск врагов, наиболее запутанные ситуации разрешались. Но после быстрого отвоевания всей ранее потерянной Террафермы и образования альянсов, в которых решающую роль играл папа, последовал разгром венецианцев при Агнаделе (1509). После разгрома торговой республике был навязан ряд унизительных условий — закрыт доступ к реке По, а венецианским купцам запрещена навигация по речным артериям. Представление о собственном государственном величии, подкрепленном триумфом в конце средних веков, рухнуло в Венеции после 1517 и, в особенности после заключения мира в 1530 г. Отныне в европейской политике стали главенствовать могущественные монархии, мало интересовавшиеся мнением Венеции, постепенно занявшей позицию невмешательства и нейтралитета.