Александр Донцов - Родословная советского коллектива

Вопреки славянофильской мифологии земельные переделы не обеспечивали имущественное равенство домохозяев. Дифференциация в сфере земледельческого хозяйства, социальная стратификация, классовое расслоение крестьянства отмечались не только леворадикальными авторами [2-50] [2-50] Книпович Б. Н. К вопросу о дифференциации русского крестьянства. СПб., 1912. . Иными словами, в общине бок о бок соседствовали зажиточные, середняцкие и бедняцкие дворы, причем обитатели последних нередко служили батраками у состоятельных односельчан [2-51] [2-51] Варб Е. Наемные сельскохозяйственные рабочие в жизни и законодательстве. М., 1899. . В конце XIX в. в 50 губерниях Европейской России отходничеством — постоянной или сезонной работой по найму вне собственного земельного хозяйства — было занято более 7% сельского населения [2-52] [2-52] Распределение рабочих и прислуги по группам занятий и по месту рождения на основании данных первой всеобщей переписи Российской империи 28 января 1897 г. СПб., 1905. . Частично это был кустарный промысел, в том числе артельный; частично — участие в строительных и дорожных работах в качестве чернорабочих; частично — работа на фабриках и заводах близлежащих городов. Однако большинство (67,4%) тех, кто указал работу по найму как основное занятие, являлись батраками — сельскохозяйственными рабочими, «деревенским пролетариатом», как называл их В. И. Ленин. В 1913 г. накануне войны в целом по России его численность составляла примерно 4,5 млн человек [2-53] [2-53] Рашин А.Г. Формирование рабочего класса в России. М., 1958. С. 167. .

В современной литературе пролетарскими иногда называют хозяйства, где нет рабочего скота. «По данным военно-конской переписи 1812 г. в Европейской России они составляли 31,6%. Хозяйств, имевших одну лошадь, насчитывалось 32,4%, сельскохозяйственное производство могли поддерживать при этом в основном крестьяне нечерноземной полосы, а в Черноземье требовалось на обработку того же количества земли как минимум две лошади. Поэтому эта категория крестьянства была беднейшей. 2—3 лошади имело 29,7% крестьян, входивших в группу среднего крестьянства» [2-54] [2-54] Российская революция 1917 года: власть, общество, культура. В 2 т. Т. 1. М., 2017. С. 204. . По сведениям из того же источника к 1917 г. 11,4% деревенских дворов Европейской России являлись безземельными, 18,4% — беспосевными, 34,6% — безлошадными [2-55] [2-55] Там же. .

Материальное неравенство, аккуратно названное Б. Н. Книповичем (1890—1924) дифференцированностью, — повседневная реальность деревенского быта, не корректируемая приговорами сходов. Они гарантировали лишь равенство прав пользования коллективной собственностью общины. Не более. Была ли эта собственность объектом всеобщей заботы, объединяющей крестьян? Чем-то «нашим», требующим сотрудничества и определяющим сплоченность односельчан? Или ее ценность продиктована прежде всего надеждой на использование в личных целях? «К тому, что составляет предмет владения очень большого числа людей, прилагается наименьшая забота. Люди заботятся всего более о том, что принадлежит лично им; менее заботятся они о том, что является общим, или заботятся в той мере, в какой это касается каждого. Помимо всего прочего, люди проявляют небрежность в расчете на заботу со стороны другого» [2-56] [2-56] Аристотель. Политика. С. 447. , — так Аристотель оценил отношение древних греков к «коллективному добру». «... Те, которые чем-либо владеют и пользуются сообща, ссорятся друг с другом гораздо больше тех, которые имеют частную собственность» [2-57] [2-57] Там же. С. 453. , — интегративный потенциал общности имущества вызывал у философа большие сомнения. Похоже, их разделяют и многие отечественные общиноведы. О чем речь?

Хозяйственные решения деревенского схода в основном регламентировали место, время и содержание работы отдельных домовладений. Большинством голосов «сход решает, где будет луг, где выгон, где пашня, на сколько полей разделять общинную землю; тот же сход постановляет, какой именно хлеб и где сеять, когда начинать покос, сев, жатву и другие работы, к какому сроку должна быть снята трава с луга и хлеб с поля» [2-58] [2-58] Вениаминов П. Указ. соч. С. 192. . Предписывались способ обработки земли, например, возможность использовать сенокосилки, количество дней распашки целинных земель, нормы унавоживания наделов, правила пастьбы скота, рубки леса и т. п. [2-59] [2-59] Там же. С. 13. Надзор за исполнением подобных решений осуществлялся специальными уполномоченными — «полевыми сторожами» с последующим поощрением рачительных и наказанием нерадивых. Запрет нарушать постановления схода распространялся и на хозяйственные дела, требующие совместных усилий общинников: строительство церквей, школ, библиотек, дорог и мостов, плотин, изгородей, осушение полей и лугов, расчистка леса под пахоту, пополнение хлебозапасных магазинов на случай неурожая и других бедствий. Насколько охотно и дружно исполнялись такие дела?

Непосредственный подворный опрос крестьян-домохозяев 5500 селений Московской губернии, проведенный в конце 70-х гг. XIX в. статистиком В. И. Орловым с сотрудниками, привел скрупулезного автора к выводу, что «общей обработки земли, общего скота, общих земледельческих орудий, общих семян, общей жатвы и т. п. не встречается в общинах Московской губернии» [2-60] [2-60] Орлов В. И. Формы крестьянского землевладения в Московской губернии. М., 1879. С. 266. . Десятилетие спустя, сославшись на привлекшее всеобщее внимание исследование Орлова, неразвитость коллективных форм крестьянского труда отметил Головин [2-61] [2-61] Головин К. Ф. Указ. соч. С. 68. . Причина, на его взгляд, в том, что «каждый мужик боится переработать, боится, как бы из-за своего усердия он не исполнил часть дела за своего ленивого соседа. Общая артельная работа имела бы, таким образом, несомненным последствием понижение успешности труда до уровня наихудших работников» [2-62] [2-62] Там же. С. 69. . Возможно, Головин был наслышан о результатах начатых в 1883 г. исследований французского инженера-агротехника Макса Рингельманна, установившего, что тягловая сила мужчин заметно уменьшается с увеличением количества лиц, одновременно тянущих канат. Так, каждый из 5 участников прикладывал на 30% меньше усилий, чем в одиночку, каждый из 8 — на 49% [2-63] [2-63] Ringelmann М. Recherches sur les moteurs animés: travail de l’homme // Annal de l’institut National Agronomique. 1913. Vol. 12. P. 1-40. .

Эта тенденция, названная впоследствии эффектом Рингельманна или социальной леностью, объясняется, в частности, и упомянутым Головиным снижением индивидуальной ответственности при решении коллективных задач, позволяющих затеряться в общей массе [2-64] [2-64] См. Майерс Д. Социальная психология. СПб., 2007. С. 343— 349; Тейлор Ш., Липло Д., Сирс Д. Социальная психология. СПб., 2004. С. 442-446. .