Николай Бессонов - История цыган-кишинёвцев

Боярин уплатил деньги и вернулся к Замфире, чтоб забрать её. Но отец и мать, слышавшие торг, подскочили, словно укушенные змеёй, и бросились в ноги боярину, целуя полы его одежды и осыпая отчаянными мольбами не разлучать их с дочерью.

– Не обездоль нас, ваша светлость, – говорили бедняги. – Не вырывай ты у нас сердце наше. Горе нам, и ещё раз горе! Смилуйся над нами, ваша светлость, потому как ты боярин великий, да ниспошлёт тебе пречистая дева все блага мира… Дай бог здоровья твоей барыне и деточкам, пусть вырастут князьями да царями… Купи ты и нас, не разлучай с Замфирой, и мы будем тебе верными рабами, какую угодно работу сработаем…

И несчастные так рыдали, что и у татарина сердце бы смягчилось… Но боярин пнул их ногой, как собак, и, нанося им сапогом удары по головам, гневно закричал:

– Ступайте к чёрту, вороны проклятые, а то сейчас же прикажу померять вам спины кнутом.

Сказав это, он рванул у них из рук Замфиру, как только бурьян из земли вырывают».

Отец в отчаянии попробовал бунтовать, но жандармы приковали его к столбу и стали стегать плетьми. Боярин же, «схватив девочку за волосы, силой потащил с площади управы, оглашаемой воплями её отца и причитаниями матери» [23] Александри В. История одного золотого. Бухарест, 1965. С. 35–38. .

Это описание из княжества Молдавия, но и по другую сторону границы, в Бессарабии, происходили трагедии такого же плана.

Архивы донесли до нас следующую историю. Помещик Ясского уезда Бузня славился жестоким обращением с крепостными. Молодой цыган Матвей, кормивший ремеслом всю свою семью, узнал, что помещик хочет забрать его для дворовой работы. Постоянно находиться на барских глазах, сносить пинки и зуботычины Матвей не захотел. Он бежал, но был пойман. Вначале цыгана по приказу помещика пытали огнём. Потом привязали к лошади и гоняли, избивая арапником. Его мать не могла снести этого зрелища – она попыталась зарезаться, потому что и дальше видеть расправу была не в силах [24] Крыжановская И. Из истории крепостных цыган Бессарабии в первой половине XIX века // Труды центрального государственного архива МССР. Кишинёв, 1962. Т. 1. С. 231. .

Эта книга посвящена цыганам-кишинёвцам. Вот почему будет уместно именно сейчас перейти от описания цыганского рабства в целом к ситуации в Кишинёве и его окрестностях. Приведу ряд эпизодов, характеризующих атмосферу той мрачной эпохи. Итак, мы на улицах Кишинёва:

«Вот скачет по кривым улицам, разъезжаясь с множеством экипажей, троек, кибиток, телег, водовозами и огромными арбами, верховая лошадь со щеголеватым всадником. За нею во всю прыть бежит босиком полуголый цыган: пока хозяин в гостях, он будет терпеливо выводить запаренного коня или покорно держать его под уздцы… А вот и цыган-возница; его роскошная верхняя одежда и сапоги накрепко прикреплены к козлам: это потому, чтобы – не дай Бог! – крепостной кучер не вздумал ходить и вне своей показной службы в парадном наряде» [25] Богач Г. П. Далече северной столицы… Кишинёв, 1979. С. 5, 62. .

А вот и церковь. Священник читает проповедь. Неожиданно распахиваются двери. В алтарь врываются какие-то люди с верёвками и цепями наготове. Крича: «Беглый цыган!», они набрасываются на священника и, скрутив беднягу, уволакивают его в поместье. Позже выяснится: незваные гости обознались. Поп – действительно поп, а не скрывающийся от хозяина крепостной [26] Крыжановская И. Из истории крепостных цыган Бессарабии в первой половине XIX века // Труды Центрального государственного архива МССР. Кишинёв, 1962. Т. 1. С. 232. .

Но какова ситуация? И что же это за люди, которым ничего не стоит по одному лишь подозрению заковать человека в кандалы под сводами православного храма?

Ладно, не будем драматизировать. Каждому понятно – помещичьи посыльные были в своём праве. Если бы под видом священника действительно скрывался цыган с хорошо подвешенным языком, их ждала бы за поимку беглеца заслуженная награда.

А вот и барское поместье. Хозяина зовут Стырча. Он как раз наказывает крепостную цыганку – сечёт её розгами по ладоням и по пяткам босых ног. Всё как по ту сторону границы. В своём родовом поместье Бешены помещик – полновластный хозяин. Наступит зима – и он точно так же, как в Яссах, будет выгонять прислугу голую на мороз и обливать холодной водой [27] Крыжановская И. Из истории крепостных цыган Бессарабии в первой половине XIX века // Труды Центрального государственного архива МССР. Кишинёв, 1962. Т. 1. С. 231. .

Частный случай? Увы, нет. Сохранилось немало документов о так называемом «превышении помещичьей власти». После перехода в российское подданство цыгане получили право жаловаться на притеснения. Некоторые из них этим правом воспользовались. Конечно, до суда или до губернатора дошла ничтожная часть обиженных. Однако картина произвола и будничного зверства проступает из двухвекового отдаления во всей своей неприглядности.

Истязания были введены в обычай в селении Цыплешты. Его хозяйка, грозная госпожа Кассандра Паллади, приказывала «ватавам» бить крепостных. Часто сама не могла удержаться: стегала их плетью, топтала ногами. От наказаний умерли Иван Гайсан, молодой цыганский парень, и мальчишка Яков Лапотуши. У замученного мальчика были двоюродные сёстры. Этих дворовых девушек тоже ежедневно могли засечь до смерти, и они, конечно же, мечтали о побеге. Подозрительная помещица на всякий случай приняла меры: цыганки спали крепко связанные, в запертом чулане. Кончилось это трагически. Однажды вечером двух сестёр, как всегда, прикрутили к столбу. Бедняжки, утомлённые дневной работой, обвисли на верёвках, и их сморил сон… Вдруг среди ночи послышался шум и топот. Невольницы встрепенулись. Потянуло гарью. Пожар! Сквозь щели в досках пробивался дым. Они закричали от ужаса. Напрасно – их не слышат! Барский дом наполнился треском огня и торопливыми возгласами убегающих. В суматохе о юных цыганках забыли; никто не догадался спасти несчастных. Их жалобные вопли были заглушены общей суматохой. Сгорая заживо, узницы извивались и рвались от столба – но не для того «ватавы» затягивали узлы, чтобы можно было освободиться без посторонней помощи…

На помещицу за двух погибших от огня служанок и двоих замученных слуг наложили церковное покаяние. Имение взяли в опеку. Это значило, что она по-прежнему получала с него доход, но потеряла право лично заправлять своим хозяйством [28] Крыжановская И. Из истории крепостных цыган Бессарабии в первой половине XIX века // Труды Центрального государственного архива МССР. Кишинёв, 1962. Т. 1. С. 231, 233. .

Аморальность бессарабских властей состояла в том, что многие трагедии даже не становились поводами для расследования. Чтобы не быть голословным, приведу одну историю, ставшую известной по чистой случайности. Помещик Василий Россет судился с Добровицким монастырём из-за прав на владение крепостными. В потоке взаимных упрёков всплыли ужасающие факты. Оказалось, что в 1818 году Россет ворвался со своими слугами во владения монастыря, связал цыган и угнал в свою вотчину. Через тринадцать лет 83 цыганские семьи были возвращены обратно, но за это время от побоев помещика умерло 22 души крепостных. Если бы не раздоры между спорящими сторонами, смерть этих двадцати двух цыган так и осталась бы неизвестной чиновникам. Сколько было таких латентных зверств? Сейчас это даже приблизительно оценить невозможно [29] Крыжановская И. Из истории крепостных цыган Бессарабии в первой половине XIX века // Труды Центрального государственного архива МССР. Кишинёв, 1962. Т. 1. С. 231–232. .