И. Ярмизин - Средневековье: забытая история Запада. Том 3. Итоги эпохи

Выбрасываю тыкву и разбиваю цинь,

Не привлекает меня больше золото из ртути.

Я начинаю после встречи с Хуан-луном понимать,

Как ошибался в приложении сознания.

Важнейшие для нас слова – о золоте из ртути. Т.е. даже алхимические технологии на Западе и Востоке были очень схожие.

*** *** ***

В небольшом французском городке Лизье, вход в Усадьбу Саламандры украшает барельеф обезьяны под яблоней, кушающей плоды ее. Здесь когда-то свершилось Великое Делание. О странной символике сами алхимики говорили, что они в своём кропотливом труде тщательно подражают естеству, уподобляясь «обезьянам творения». Ведь им, пусть и в бесконечно меньших масштабах, предстояло сделать то, что когда-то совершил Бог.

Бог творит всё из ничего. Человек берёт частицу этого всего и приумножает, – он словно продолжает творение. В этом подлинная цель человеческого существования, оправдание его бытия, такой представляется его миссия на земле и залог его спасения. Итак, вверху Бог, внизу человек. Великое Делание есть сотворение мира в миниатюре, применительно к человеческим масштабам и возможностям. И если Адепт довел дело до успешного конца, он заслуженно снимает плоды с Древа жизни, и чудесные золотые яблоки из сада Гесперид, как обезьяна на входе в Усадьбу, победившая, очевидно, дракона, который их стережет.

О философском камне

Один из самых выдающихся Мастеров Великого Делания Николай Фламель пишет о свойствах философского камня: «он теперь уносит человека из этой юдоли скорби, из этого горестного состояния бедности и недомогания, в славе поднимает его на своих крыльях над стоячими водами египетскими (коими являются ординарные мысли смертных), заставляя его презреть жизнь и богатства мира сего».

Философский камень, как известно, способен все превращать в золото. Вместе с тем алхимики время от времени подчеркивают: «наше золото – не золото черни». То есть благородный металл – не цель, а побочный продукт Великого Делания. Он представляет собой вершину совершенства, тогда как прочие металлы считались несовершенными, «падшими», «больными», поскольку они олицетворяли собой более низкие стадии металлического состояния. То есть благодаря ему вещь – металлы – достигала совершенства. А это и была главная задача Великого Делания. Заметим, что в вышеприведенном фрагменте Фламель говорит не о банальном обретении богатства с помощью камня, но о том, что обретший его алхимик начинает презирать «жизнь и богатства мира сего»

Но как же все-таки выглядел «камень»? Единого мнения нет. У Беригарда Пизанского он имел запах кальцинированной морской соли и цвет дикого мака; у Раймонда Луллия – цвет красного рубина; у Калида – объединял все цвета, – «он – белый, красный, желтый, небесно-голубой, зеленый». Форма тоже разная. У одних – полужидкая субстанция, у других – многогранник, излучающий то ослепительно белый свет, то ярко-красный, а то и блистательный фейерверк всех цветов.

Как писал один посвященный адепт:

Камень он и не камень, Божий дар от небес.

Всех счастливее тот, кто нашёл его и исчез.

Как он действовал? Конечно, в деталях механизм действия неизвестен, да и вряд ли его можно было бы выразить на понятном нам языке. Но вот некоторые пропорции, свидетельствующие, сколько нужно добавить философского камня к обычному металлу для получения золота. «Порошок», полученный Арнольдом из Виллановы, позволял превратить в золото вес в сто раз больший, чем сам порошок, у Роджера Бэкона это превышение могло доходить до пяти тысяч раз, у Исаака Голланда – даже до миллиона. А Раймонд Луллий, не колеблясь, заявил: «Я превратил бы в золото море, если бы оно было из ртути».

Фулканелли пишет, что такая разница зависит от свойств – естественных или приобретённых – основной материи, которые никогда не бывают одинаковы. Даже образцы из одного рудника нередко сильно отличаются друг от друга. Всё это объясняет, почему философский камень даже при выверенной работе алхимика, в каждом отдельном случае характеризуется разной силой и энергией трансмутации.

Некоторые алхимики указывают на способность философского камня укрупнять жемчуг, облагораживая его. Соединяя несколько мелких жемчужин в одну, он производит правильные шарообразные крупные жемчужины.

*** *** ***

Можем ли мы признать достоверность свидетельств о получении философского камня средневековыми алхимиками? Разумеется, да. Во-первых, эти рассказы, как и их авторы, отличаются предельной искренностью, во-вторых, они слишком многочисленны и разбросаны во времени и пространстве, чтобы быть чьим-то измышлением, в-третьих, среди них гении, чьи имена украшают эпоху. Например, Альберт Великий, Роджер Бэкон, Лейбниц, Ньютон и т. д. И, наконец, в четвертых история алхимии насчитывает тысячу лет, а с учетом азиатских мастеров и последних одиночек, творивших уже в наше время, – более двух тысяч лет. Если на минутку согласиться с современным высокомерием многих ученых, полагающих, что если нечто выходит за пределы их понимания, значит, оно существовать не может, получается какая-то ерунда. Выходит, тысячи лет люди тратили подчас всю свою жизнь, рисковали собой, гибли в лабораториях или в темнице и… никто ничего не добился? Так что ли? Тогда почему этот процесс повторялся из поколения в поколение: гении и фанатики штурмовали высоты, буквально живя замурованными в своих каморках с колбами и ретортами, всегда прагматичные графы и князья выбрасывали на финансирование этой химеры колоссальные суммы и… опять ничего? После этого бесплодный, абсолютно безнадежный цикл повторялся снова и снова, в Европе, Азии и Африке. Тысячелетия постоянных неудач? Извините, но так не бывает. Нигде и никогда. Поэтому оставим современных скептиков гордиться своей ограниченностью. Обратимся к свидетельству нашего современника Эжена Канселье. Он писал: «Сколь же ошибочна молва, утверждающая, будто алхимики стремятся лишь к искусственному производству золота – ведь истинная их цель – открытие Всеобщего Лекарства тройного действия, созидающего ведение, здравие и богатство!».

Примерно того же мнения придерживался его учитель Фулканелли. Он говорил, что алхимики преследуют три цели. Первым долгом они стремятся получить универсальное лекарство, или философский камень в собственном смысле слова. Он применяется для исцеления от болезней, сохранения здоровья и ускорения роста растений. Его спиртовой раствор называется питьевым Золотом (хотя не содержит ни грана золота) из-за жёлтого цвета. Оно незаменимо при лечении тяжёлых болезней. Для трансмутации питьевое золото непригодно. В темноте оно фосфоресцирует, но менее ярко, чем даже обычный ночник.