И. Ярмизин - Средневековье: забытая история Запада. Том 3. Итоги эпохи

Преподавателями руководили ректоры, которых они сами вместе со студентами избирали. Ректор находился под надзором канцлера, как правило, назначаемого местным епископом. Влияние канцлера со временем сошло на нет, и университеты добились почти полной независимости. Они успешно отстаивали ее в борьбе со светской властью и формально подчинялись лишь церкви. Хотя вмешательство духовенства было крайне редким и незначительным.

Почти с самого начала своей истории Университеты пользуются огромным авторитетом и по праву называются «любимой дочерью короля». И это не просто фигура речи: ректора, в случае смерти на занимаемом посту, хоронили как наследного принца (!). Как же получали столь высокую должность? Дарованием короля или папы римского? Вовсе нет. Очень часто свой высочайший статус ректор получал из рук обычных студентов! Причем на срок всего в три месяца. Фантастическая демократия даже по современным меркам. Оборотной стороной ее было то, что выборы в первых Университетах нередко шли практически перманентно. Сторонники и противники кандидатов зачастую давали волю своим эмоциям, о чем свидетельствуют выбитые окна, поломанные скамейки, вынесенные вместе с косяками двери. Иногда здание и вовсе разносилось вдребезги. А современным исследователям от тех бурных лет достались многочисленные сметы расходов на проведение ремонтов.

Или другой пример могущества Университета. Папа Иоанн XXII издал как-то важнейший для того времени документ, в котором установил, что после смерти души попадают не в рай или ад, а «под алтарь», где ждут Страшного Суда. Эксперты Сорбонны после рассмотрения вынесли отрицательное заключение на доктрину «подалтарного ожидания». После прений папа римский (!) был вынужден дезавуировать свою идею. Т.е. даже высший авторитет всего христианского мира, Непогрешимый, Наместник Бога на земле считался с мнением профессоров и преподавателей.

Поэтому неудивительно мнение, бытовавшее в XIII веке: в Италии есть папа, в Германии – император, а во Франции – университет.

Всего Университеты насчитывали четыре факультета, хотя не везде имелись все они. Иерархия выглядела следующим образом: у основания пирамиды располагался подготовительный факультет, он же факультет свободных искусств. Здесь преподавали тривиум (грамматику, риторику, а главное – диалектику) и квадривиум (арифметику, геометрию, астрономию и музыку). Учеба в нем поначалу занимала целых 7 лет. В дальнейшем ее сократили до 5. Далее следовал юридический факультет, где изучали гражданское и каноническое право, потом медицинский, и, наконец, выше всех в иерархии располагался факультет богословский. Учеба в нем продолжалась до 14 лет! Хотя, конечно, были и исключения. Некий Арман Жан дю Плесси, одолел теологические премудрости всего за 3 года, да еще и защитил докторскую диссертацию. Но за это пришлось расплатиться подорванным здоровьем, мигренью и другими серьезными неприятностями. Но это был исключительно одаренный человек, который, к тому же, очень спешил. Сегодня он нам известен как кардинал Ришелье.

Постоянным спутником учебы были скандалы. По любому поводу. Даже теологи, эти толкователи небесных сущностей, время от времени буквально взрывали размеренную университетскую жизнь. Так, например, выяснилось, что сразу после основания «теофака» Сорбонны студентам под видом Святого учения преподавалась самая настоящая ересь. И в 1210 году церковный Синод осудил членов секты. Правда, преподаватель, некий Амальрик Бенский, успел умереть еще в 1205 году. Но некоторым из его учеников пришлось последовать на костер.

Очень рано началась и специализация университетов, когда один факультет намного превосходил по значимости все остальные. Так, в Болонском университете лучшим стал юридический факультет, в Сорбонне – теологический, в Монпелье – медицинский. Несмотря на религиозную нетерпимость того времени, в самом начале XIV века по приказу папы Климента в университетах Парижа, Оксфорда, Болоньи и Саламанки создаются кафедры арабского и других восточных языков. Еще раньше – после 1255 г. – в университетскую программу было включено изучение почти всего Аристотеля, а также комментарии к его произведениям известного арабского ученого Аверроэса.

Вместе с университетами впервые появляются такие вещи как каникулы (они длились один месяц летом и соблюдались свято, как богослужения) и… забастовка. К ней прибегали и студенты, и преподаватели. Самой длительной оказалась забастовка парижских магистров и студентов в 1229—1231 годах. Это была реакция на конфликт с горожанами, которые в стычке убили нескольких «школяров». Как отмечает Гийом из Нанжи, «из-за этого клирики, покинув Париж, рассеялись по всему миру». Далее он описывает первое появление на исторической сцене короля Людовика IX, который увидел, что «сокровище учености, что дороже всех других, исчезло из Парижа, и город совершенно опустел». Т.е. уже в то время Университет был одной из важнейших частей города. Без него город «пуст», хотя, конечно, не в физическом смысле. Более того, Людовик, будучи всего 16 лет от роду, понимает, что в мудрости и знании суть Спасения. Он опасается, что Господь ему скажет: «Так как ты отверг ведение, то и Я отвергну тебя». Поэтому Сорбонна возобновляет работу, студенты и профессора, принимаются королем «с великой милостъю», горожане возмещают им все убытки и т. д. Университет получает самоуправление и отныне подчиняется только папе римскому, минуя парижский муниципалитет и даже самого монарха.

Тогда же – в 29-м году XIII века – в стенах Сорбонны из уст ректора впервые прозвучало сетование о кризисе Университета, о том, что лучше было бы без него. Тема не только кризиса, но и его «руин» и даже «конца» – вечная, она живет в веках, вплоть до наших дней, пока данная институция охватывала все новые и новые части света, ограничившись к настоящему времени лишь пределами Земли.

Важнейший, пожалуй, нюанс, который можно отнести к самой идее Университета: образование не должно быть подчинено только практической необходимости. Его цель – формирование свободного и всесторонне развитого человека. (Поэтому, например, выпускник юрфака мог прекрасно знать Римское право, но не иметь понятия о современных законах, – их он изучал потом, в ходе практики). В ХХ-ХХI вв. этот средневековый подход к обучению неожиданно вновь стал актуальным: ускоряющийся прогресс привел к лавинообразному росту объема информации и столь же быстрому ее устареванию. Поэтому простая «накачка» ею студентов утратила всякий смысл. На первый план выходит развитие самого человека, умение и готовность учиться и другие «компетенции».

*** *** ***

В христианском мире XIII века, уже, впрочем, приученном Церковью к интернационализму, профессора и студенты превратились в пилигримов, которые в поисках знаний путешествовали повсюду и охотно перебирались из страны в страну, привлекаемые модой или репутацией учебного заведения и учителей. Задолго до появления современной «единой Европы» и «глобального мира» в целом появляется наднациональная «республика ученых», говорящих на одном языке и в прямом, и в переносном смысле. Они космополитичны. Вот, например, в Кельне в начале XIV века умер выдающийся ученый Дунс Скот. На его саркофаге выбиты такие слова: «Шотландия меня родила, Париж воспитал, Кельн меня хоронил».