Лариса Утюшева - История, культура и традиции казахского народа. Монография

Возникающие волнения и сопротивления служили основанием для устройства в Казахской степи опорных пунктов и укреплений, при которых был открыт беспошлинный меновой торг. Дальнейшее расширение российских границ и установка укреплений происходили вверх по реке Сырдарья и в сторону Ак-мечети, переименованной в форт Перовский (1853 г.) [132, с. 100]. Овладение в 1864 г. подгорной Туркестанской полосой, между укреплением Верным (в будущем г. Алматы) и фортом Перовским, окончательно замкнуло все казахские земли постоянной границей. Таким образом, в 60-х гг. ХIХ в. завершилось присоединение казахских земель к России.

Русское правительство сохраняло существовавшее у казахов управление с родоначальником во главе, а также суд биев, оставляя за собой лишь общий надзор за властями и народом. По мере укрепления царской власти в Степи казахи постепенно исключались из ведомства министерства иностранных дел России. Управление Букеевским ханством в 1836 г. перешло в ведение министерства государственного имущества. Большая часть Среднего жуза в 1854 г. вошла в состав области сибирских казахов и подчинялась уже общему государственному управлению. Управление Младшим жузом перешло к министерству внутренних дел, которое было переименовано в «Область киргизов оренбургского ведомства». Позже из ведомства иностранных дел были исключены казахи, кочующие в пределах Сырдарьинской линии, а также казахи Старшего жуза, земли которых составляли Алатавский округ. Казахские степи как оренбургского, так и сибирского ведомства были разделены в 1868 г. на четыре области: Уральскую и Тургайскую – в Оренбургском генерал-губернаторстве и Акмолинскую и Семипалатинскую – в Западносибирском.

Области были разделены на уезды. Управление в каждом уезде осуществлял уездный начальник, при котором было два помощника и канцелярия. Сами уезды разделялись на волости, волости – на аулы. Величина волости определялась от 1000 до 2000 кибиток. Аулы состояли из 100—200 кибиток и управлялись аульными старшинами. Волостные и аульные управляющие назначались особыми избирателями из числа местного населения. Кочевникам было предоставлено право судить по своим традициям, кроме преступлений политического характера и нарушений общественного порядка. Судьи, именуемые биями, выбирались народом сроком на три года.

Многие султаны и бии остались за штатом, что вызывало с их стороны противодействия новой системе управления. Политика царизма отчасти была направлена на русификацию казахского народа, что препятствовало развитию национального самосознания. Султанам было дано право называть себя «Белой костью», то есть потомками Чингисхана, благодаря чему их освободили от податей. Но с 1889 г. все султаны были привлечены к уплате кибиточного сбора, который составлял 3 рубля [132, с. 100].

Бай (крупный землевладелец или скотовладелец в Средней Азии, Казахстане) и бедняк платили одинаково. Вся земля была объявлена государственной собственностью. Введенные реформы вызвали восстания в Уральской и Тургайской областях, а также на Мангышлаке. При этом местная казахская элита, опираясь на народные массы, стремилась возвратить ханскую власть в Младшем жузе. Однако восстания, не получив широкого распространения, были подавлены.

С начала 60-х гг. ХIХ в. на территории Казахстана начинает активно внедряться школьное образование. При участии И. Алтынсарина в Степи были открыты семь начальных школ для казахских детей, четыре двуклассные училища и учительская школа с преподаванием казахского и русского языков. Эти школы учреждались при возведенных в Степи укреплениях [63, с. 110‒130]. Разработка алфавита казахского языка на основе кириллицы позволила внедрить его в практику общения с казахами, так как раньше документы для них переводили с русского языка на татарский с помощью арабского алфавита.

В декабре 1894 г. на медицинскую службу в Степи заступил первый дипломированный казахский врач, воспитанник медицинского факультета Императорского Томского университета Амре Айтбакин. Сдав экзамены в медицинской испытательной комиссии при Томском университете, А. Айтбакин 19 октября 1894 г. был удостоен степени лекаря. Уже скоро А. Айтбакин стал широко и заслуженно известен как степной врачеватель и мудрец. Сведения о нем распространились из Баян-Аула в Каркаралинск, затем в Семипалатинск, Иркутск, Томск и, наконец, достигли Москвы.

По рассказам лиц, видевших его приемы в Каркаралинске и прислушавшихся к народной молве об этом «своем» враче, А. Айтбакин имел громадный авторитет и влияние на казахов своего уезда. Ежедневно около его квартиры можно было видеть сотни верховых казахов, приезжающих к нему из разных концов уезда за советами не только по своим болезням, но и вообще «по своим делам, тяжебным, семейным и прочим». Местное население обращалось к новому врачу с большой охотой, чему помимо личных качеств Айтбакина, способствовало его умение объясняться с больным на родном языке без помощи переводчика. К прежним русским врачам, казахи приходили гораздо реже, частью из-за непонятной боязни, частью из-за незнания русского языка [123, с. 177‒180].

До Октябрьской революции Казахстан оставался рынком сбыта и источником сырья для российской промышленности. В начале ХХ века на территории Казахстана происходят забастовки рабочих, развиваются марксистские кружки. Одновременно в Тургайской, Семипалатинской и Уральской областях происходят волнения. В это же время царское правительство развернуло процесс переселения русских крестьян в Казахстан, численность которых в Степном крае начала особенно возрастать после отмены крепостного права в России [124, с. 56]. Данное обстоятельство незамедлительно отразилось на положении местного населения из-за сокращения кочевок. В свою очередь, рост численности крестьянского населения способствовал укреплению оседлой земледельческой культуры на севере Казахстана и ощутимо повлиял на традиционное хозяйство казахов. В условиях изъятия земель местное население было вынуждено приспосабливаться и изменять привычные формы хозяйствования и жизни [5, с. 165‒168]. Казахский этнос демонстрировал высокую культуру адаптации, веротерпимости и миролюбия. По оценкам современников, этот процесс протекал не так болезненно для казахов. Народы всегда могли найти общий язык. Журналист А. Трегубов, современник, побывавший в Акмолинской области, так описывал отношения русских с местными казахами: «Переселенцы живут с киргизами ( казахами, примечание автора ) очень дружно. Мне не приходилось слышать жалоб переселенцев на киргизов. Случаи частичного „тамыра“ (братания) между переселенцами и киргизами служат лучшими доказательством возможности доброй жизни киргизов с русским человеком. Киргизы отличаются гостеприимством, только необходимо уважать их традиции». Возникающие инциденты были чаще всего следствием бездумного отношения чиновничьей бюрократии, не желавшей считаться с интересами новосёлов и местных казахов [158].