Александр Жабинский - Другая история искусства. От самого начала до наших дней

«Все, что не доказано, должно считаться временно сомнительным: прежде чем утверждать что-либо, необходимо представить доказательства… Историк должен а приори относиться с недоверием к каждому свидетельству автора документа, так как он никогда не уверен заранее, что оно не окажется лживым или ошибочным».

Несомненно, что история искусств тесно связана с общей историей, и без изменения взгляда на историю вообще передатировать памятники искусства и архитектуры не представляется возможным.

О том же самом в книге «Многовариантная история России» пишет А. К. Гуц:

«Никакой одной самой достоверной и самой истинной истории не только России, но и любого народа быть не может. Объективные, действующие независимо от нашей воли и желаний законы времени… не позволяют дать непротиворечивое описание локализованного на сравнительно небольшом отрезке времени исторического события, т. к. всегда будут возникать взаимоисключающие друг друга варианты, версии и трактовки событий.

Варианты древней истории могут радикально отличаться друг от друга, поскольку абсолютно любое историческое событие или факт таят в себе бездну противоречивых деталей. Это делает каждый вариант уязвимым перед критикой, под пристальным взором которой разваливается, казалось бы, выверенная и логически стройная историческая картина.

Удивительное дело, оказывается, историки занимаются самой неподатливой задачей из всех стоящих перед наукой, но при этом настаивают на том, что они уже воссоздали достоверную картину Всемирной истории; дело грядущих поколений исследователей за мелкими деталями и дорисовками».

А ведь историки должны не создавать традицию, а изучать ее!

Тешу себя надеждой, что хотя бы с историей искусств мы в основном разобрались, — как оно возникло и развивалось в прошедшие столетия. Надеюсь, никто не станет возражать, что история искусства — тоже процесс развития. Но вынужден заметить, что в рамках традиционной истории будущее изобразительного искусства покрыто совершеннейшим мраком. Поэтому теория об этом процессе — теория эволюции, может разрешить следующую проблему: куда идти, в каком направлении двигаться изобразительному искусству дальше.

Ведь в XXI веке художник будет поставлен в условия неизмеримо более трудные, чем в ХХ или XVI. Ему придется столкнуться с еще большим «хаосом и праздностью», чем в прошлом. Необходим переворот в сознании. Поможет ли ему эта книга?

Подобные вопросы волнуют и студентов художественных вузов, и не зря: им предлагается в будущем вступить в конкуренцию с психически больными людьми или симулянтами. Как рисовать — хорошо, как умеешь, то есть честно, или похуже, но чтоб было «модно» — вот в чем вопрос. Часто, когда студенты бывают растеряны, или увлечены подражаниями, разговор с ними приобретает такой характер:

«Здесь у Вас неправильно нарисовано», — говорит преподаватель. «А Матисс (Шагал, Миро и т. д.) рисовал не лучше и был великим художником», — отвечает студент. И если взглянуть на некоторые приведенные тут примеры творчества художников ХХ века, его можно понять.

Историки вряд ли смогут критиковать эту книгу в силу недоступности им предмета (стили искусства), в ином случае они давно бы задумались, стоит ли столь безоглядно доверять письменным источникам. Разговор же с искусствоведами, как обычно, сведется к одному: насколько «Черный квадрат» Малевича круче «Сикстинской капеллы» Микеланджело. И все же, конечно, появится слой людей, которые не только поймут, но и продвинут дальше мои идеи, прежде всего в части синусоидального построения традиционной истории, с целью создания истории «объемной».

Миро. Бой быков. 1945 год.

Нике, развязывающая сандалию. V век до н. э. По НХ XIII век.

Разумеется, найдутся и такие, кто не сможет согласиться с моими выводами. Но вот парадокс: если кто-то скажет, что я не прав, что рост искусства налицо и в ХХ веке продолжали творить шедевры, то тем самым он, вслед за мной, отринет традиционную цикличность истории. Ведь в соответствии с ней ХХ век находится на линии № 6, и шедевры должны стилистически совпадать с произведениями XIV и III веков н. э., IV века до н. э.

Как ни крути, от схоластики придется отказаться, и заняться серьезным изучением прошлого.

Искусство ХХ века нельзя рассматривать по одной линии, как мы делали это выше: Модильяни работал на уровне XII века, Пикассо временами — на уровне VIII-го. И можно ли принимать тоталитарное искусство за настоящее — непонятно.

Ведь все, что не природа — то культура, а искусство — одна из важнейших ее частей. Но всякое ли искусство — искусство? Здесь явная нехватка терминов. Говорят: «настоящее искусство», «тоталитарное», «антиискусство». Но однозначности в понимании этих слов нет.

В XVI–XVII веках в мировоззрении европейцев окончательно победила идея о том, что история человечества есть цепь неожиданных взлетов и падений цивилизаций, связанных с завоеваниями. И это неверное представление о развитии культуры дало печальные результаты: регресс мнимый стал действительным. В связи с этим Н. А. Морозов высказал мысль, что гипотеза всеобщего декаданса, как ложная по своей сути, могла быть обоснована только системой апокрифов и подлогов, которая и расцвела пышным цветом, породив бесчисленные фальсификации в эпоху позднего Средневековья. Таким образом, нарушился естественный закон последовательной преемственности от поколения к поколению.

Миро. Проект монумента. 1981 год.

Пракситель. Гермес и Дионис. IV век до н. э. По НХ XIV век.

Н. А. Морозов:

«Эволюционная закономерность и непрерывность человеческой культуры есть такой же факт, как и непрерывный рост человеческого организма, а потому и все события, не соответствующие ей, мы должны без всяких разговоров отбросить».

Как же идет процесс эволюции? Именно «по-степенно», то есть «по шагам», утверждает С. И. Валянский:

«Обычно сложные структуры… возникают на базе предыдущих, и в свою очередь могут стать основой для возникновения последующих структур в ходе развития всей сложной системы».

Это мы и видим на примере живописи, скульптуры и т. п. Невозможно «перескочить» через тот или другой этап, наступит хаос и деградация всей системы в целом.