Константин Романенко - Борьба и победы Иосифа Сталина

План Розенблюма (Рейли) был дерзким и продуманным. 28 ав­густа 1918 года в Большом театре намечалось чрезвычайное заседа­ние ЦК большевиков. Начальник охраны Кремля, подкупленный за два миллиона рублей, обязан был расставить в зале латышских стрелков. Рейли, имевший удостоверение на имя сотрудника ВЧК, во главе особого отряда врывается на сцену; по его сигналу охрана закроет все двери и направит оружие на участников заседания. Од­новременно в городе начинают действовать 60 тысяч офицеров, а войска Юденича совершают марш-бросок на Петроград.

Мятеж сорвал Дзержинский, арестовавший заговорщиков. Но Локкарт обиделся не на него, а на Троцкого, проявившего недоста­точную решительность, и заявил, что «Троцкий так же был спосо­бен равняться с Лениным, как блоха со слоном».

Можно сказать, что в групповом портрете вождей: Ленин, Ста­лин, Троцкий, двое последних олицетворяли диаметрально проти­воположные силы — добра и зла. Только отказ Сталина выполнять директивы Троцкого и принятые им меры позволили в 1918 году удержать Царицын.

Впрочем, вопреки позиции Троцкого решались и многие иные вопросы. Когда летом 1919 года Колчак двигался к Центру страны, Троцкий заявил, что Колчак не опасен и надо перебросить часть сил против Деникина. С мнением Троцкого не согласились, а его самого отстранили от руководства операциями на Восточном фронте.

Разгром Деникина и коренной перелом в ходе Гражданской войны был обеспечен лишь благодаря принятию плана Сталина и его категорическим возражениям против предложенного Троц­ким наступления на Новороссийск. От руководства операциями на Южном фронте Троцкий тоже был отстранен. Характерно, что когда ЦК и Ленин не приняли предложений Сталина и пошли на поводу у Троцкого, то эта «неосторожность» обернулась варшав­ским крахом.

Несмотря на все откровенные просчеты, едва не граничившие с крахом всей Республики, популярность Троцкого после Граждан­ской войны не уступала популярности Ленина. И даже те, кто ни­когда не слышал его выступлений, считали, что Троцкий «хоро­ший» оратор и верили в заслуженность его военного «авторитета».

В этом не было ничего удивительного. Троцкий пользовался беспроигрышной методикой. Главную роль в ней играло то, что собственные промахи он всегда топил в крови других, переваливая свою вину на казненных. Но свои политические и амбициозные пристрастия он совмещал с получением финансовых преимуществ для себя и своих покровителей.

В этих вопросах он никогда не проигрывал. Находясь на любом наркомовском посту, он умел извлечь из этого финансовую пользу для своих зарубежных друзей. В 20-м году Троцкий по совмести­тельству возглавил наркомат путей сообщения, и уже в начале ян­варя он представил активу наркомата некоего Ломоносова, прие­хавшего из Америки.

Прибывший заявил, что России грозит «паровозный голод», и предложил сделать большой заказ за границей. Троцкий активно поддержал эту идею, убедив в ее необходимости правительство. Правда, платить за этот заказ нужно было золотом, причем аван­сом. Но более странная сторона этого предприятия заключалась в том, что заказ был предназначен для Швеции, которая не имела предприятий по производству паровозов. Поэтому договор пред­полагал первоначально инвестирование золота для строительства там мощностей, и лишь после этого шведы должны были выпол­нить заказ.

К этому времени дядяТроцкого Абрам Животовский пере­брался в Скандинавию, он и руководил «проектом». Поступавшее в огромных количествах из России золото переплавлялось и от­правлялось в Соединенные Штаты Америки. Дешевое русское зо­лото покупал все тот же банк Якова Шиффа и братьев Варбургов «Кун, Леб и К°.», он получал баснословные прибыли. Именно в этот банк после увольнения из разведки поступит Вильям Вайман.

Но, давая возможность своим покровителям прибрать к рукам плохо лежащие российские ценности, Троцкий не терял из виду главный объект собственного вожделения — власть. В это же время он вновь заявил о своих претензиях на роль теоретика и основного лидера партии. Нет, Троцкий не нацеливался на свержение Совет­ской власти как таковой. Он стремился к установлению власти, от­вечавшей его пониманию истории и собственному положению в ней. Для этого он и организовал в стране дискуссию о профсоюзах.

Ступенью на его пути к власти должен был стать X съезд пар­тии, прошедший с 8 по 16 марта 1921 года. Однако за шесть дней до открытия съезда в Кронштадте вспыхнул мятеж. Объективно этот взрыв был обусловлен недовольством проводимой экономиче­ской политикой, но субъективным поводом стали искусственно созданные за несколько дней до восстания продовольственные трудности в гарнизоне Кронштадта.

В «письме Илье Британу» автор утверждал, что Троцкий «испу­гался открытой схватки на съезде», понимая, что за Лениным пой­дет слишком много делегатов. Но дело скорее в ином, Троцкий не­много не рассчитал. Его и Тухачевского Ленин выдворил из Москвы на подавление восстания.

И на съезде Троцкий появился лишь за два дня до его закрытия, когда основные решения уже состоялись. Он попал в цейтнот и просто не имел времени на то, чтобы продолжить дискуссию. Кста­ти, существует мнение, что Троцкий мог приложить руку и к про­воцированию самого мятежа. Оно подтверждается появлением в Кронштадте перед началом восстания известных американских анархистов, «знакомых Троцкого еще с периода пребывания в США».

Положение в стране действительно становилось катастрофиче­ским. На съезде его обрисовал нарком продовольствия А.Д. Цюру­па. Он отмечал: «Везде деморализация, дезорганизация нашего ап­парата... Только на украинском продовольственном фронте погиб­ли 1700 заготовителей». Нарком не сгущал краски, говоря, что в Сибири из-за страха перед убийствами и бандами «...технические работники окончательно растерялись ...бегут с работы, и никакими угрозами вплоть до немедленного расстрела не удержать на месте... С одной стороны, повстанцы убивают, а с другой стороны — рас­стреливают в порядке советском».

Нарком констатировал, что «из-за резкого уменьшения произ­водства хлеба все, что мы должны получить для нужд... пролетар­ских центров и голодающих районов России, все должно было быть взято из обычной нормы потребления крестьян...», но «никто без сопротивления, активного или пассивного, не даст вырвать у себя кусок изо рта».

Бытовавшее в литературе утверждение, будто замена продраз­верстки продналогом стала следствием Кронштадтского восста­ния, в принципе неверно. Продналог был введен в феврале 1921 го­да, то есть еще за месяц как до начала съезда, так и до Кронштадт­ского восстания и мятежа в Тамбовской губернии. Однако при любой оценке причин введения продналога такой поворот в кре­стьянском вопросе назрел. И на съезде Ленин лишь обосновал не­обходимость перехода к новой экономической политике.