Меликсетов - История Китая

105

Мыслители разных школ так или иначе затрагивали их в своих рассуждениях, однако наиболее полные и завершенные конст­рукции были предложены конфуцианцами и легистами, причем эти предложения гармонично вписывались в те модели с их ос­новными целями и установками, о которых уже шла речь.
Чжоу-луская конфуцианская идеальная конструкция Подне­бесной была впечатляюще отражена в капитальном трактате «Чжоули», написанном примерно в III в. до н.э. В этом умело со­ставленном и тщательно систематизированном тексте оказалась в мельчайших деталях воплощена идеальная схема гигантской го­сударственной машины, которая несколькими веками раньше лишь в общих чертах б^хла намечена в материалах «Шуцзина», повествовавших о золотом веке Яо, Шуня и Юя. В «Чжоули» дано описание гигантского централизованного административного ап­парата, необходимого для управления империей. Аппарат состо­ит из шести министерств — Неба во главе с да-цзаем, Земли во главе с да-сыту, церемоний во главе с да-цзунбо, войны во главе с да-сыма, наказаний во главе с да-сыкоу и общественных работ (описание этого последнего в тексте отсутствует и замещено раз­делом «Као-гун цзи», в котором подробно рассказано о ремеслах и ремесленниках).
В каждой из глав, характеризующих то или иное министерство, подробнейшим образом, с учетом иерархического соподчинения и ранга, обрисована номенклатура ведомств и служб, скрупулезно описаны регламент и сферы деятельности каждого из чиновников всех Звеньев управления. В многочисленных пояснениях и коммен­тариях содержится немало интереснейших подробностей о функ­циях и обязанностях чиновников аппарата администрации. Так, например, в министерстве Земли в их число входит забота о крес­тьянских наделах, о поддержании должных отношений между людь­ми, включая обеспечение вдов и сирот, стариков и неимущих. Здесь же упоминается о необходимости вести регистрацию земли и на­селения, определять нормативы повинностей, следить за состоя­нием дорог и гостиниц при них и даже заботиться о том, чтобы мужчины и женщины вовремя вступали в брак.
Чиновники этого министерства были обязаны руководить ре­месленниками и торговцами, поддерживать порядок на рынках, следить за мерами, монетами, ценами и пошлинами, качеством товаров и перемещениями торговцев. Особая категория админис­траторов призвана была ведать лесами, водами, горами, озера­ми, парками, металлами и минералами, охотой и заготовкой рогов, клыков и перьев. Служителям амбаров следовало заботиться о семенах и страховом фонде зерна для убогих и нищих. Анало­гичным образом выглядели в трактате и описания функций чи­новников других министерств.

106

Феномен трактата Чжоули давно уже находится в центре вни­мания специалистов. Дело в том, что его текст составлен таким образом, будто все описанное в нем некогда реально существо­вало, т.е. являет собой ту структуру золотого река прошлого, ко­торую нерадивым потомкам ныне следует вспомнить и восстано­вить ради их же блага. На" деле же «Чжоули» является идеальной схемой, в которую ее авторы вложили (кое в чем опираясь на действительно существовавшие в различных царствах или в аппа­рате управления времен Западного Чжоу нормы администрации, включая номенклатуру чиновников, а кое-что сочинив заново) свое представление о том, как должна выглядеть Поднебесная и как следует ею управлять. Трактат в этом смысле является тем самым ответом на вызов времени, который формулировался кон­фуцианцами на протяжении почти трех веков, от Конфуция до Сюнь-цзы. Суть этого ответа сводилась к тому, что централизо­ванная империя должна быть единым цельным социально.-поли-тическим организмом, в котором все тщательно пригнано, нич­то не опущено, а генеральной основой, своего рода костяком является стройная чиновничье-бюрократическая конструкция.
Составление трактата «Чжоули» означало не только то, что конфуцианский ответ на вызов эпохи был окончательно сфор­мулирован, но также и то, что сторонники этой модели имеют достаточный интеллектуальный потенциал и поддержку в обще­стве для того, чтобы попытаться реализовать их проект. Однако слабооть и проекта, и его составителей и сторонников была в отсутствии серьезной политической основы. И домен Чжоу, и царство Лу и некоторые другие примыкавшие к ним государства, характеризовавшиеся сильными и влиятельными конфуцианскими традициями, не были в числе тех, на чьей стороне в конце Чжань-го б^1ла сила. А политическая и военная сила в ту пору оказалась на стороне тех крупных царств, где давно уже пользовалась пред­почтением иная, легистская в своей основе, модель Поднебес­ной. Восходящая к циско-цзиньской модели реформ, она сильно трансформировалась после реформ Шан Яна в Цинь и в конце IV и тем более в III в. до н.э. практически уже стала именно циньс-кой легистской моделью чиновничье-бюрократического государства.
Этому способствовали и те серьезные стадиально-структурные изменения, которые с особой силой проявили себя в конце перио­да Чжаньго. Прежде всего, в позднечжоуском Китае на смену ран­ним государствам пришли государства вполне развитые. Специфи­ческим отличием развитых государств от ранних, если следовать привычной схеме этапов политогенеза, является формирование та­ких важных институтов; как система принуждения, опирающаяся на жесткий регламент (закон), а также появление в качестве итога приватизации развитой системы рьшочно-частнособственнических

107

отношений. То и другое вполне проявило себя в царствах времен Чжаньго с их большими городами, развитыми ремеслом и тор­говлей, рыночными связями и в то же время с мощной силовой структурой, призванной контролировать и ограничивать потен­ции частных собственников и рынка.
Именно этот последний момент важно особо подчеркнуть, так как в нем отражаются принципиальные различия между класси­ческим традиционным Востоком, в нашем случае представлен­ным позднечжоуским Китаем, и античной Европой, первые по­лисы которой появились незадолго до начала периода Чжаньго. Если для европейского пути развития с появления эллинских полисов основой структуры стали рыночно-частнособственничес-кие отношения, на страже которых стояло само гражданское об­щество полисов, выработавшее необходимые для защиты граж­дан и собственников институты власти (демократия с ее слож­ными процедурами) и правовой защиты, то для восточного пути всегда была характерна структура командно-административно-распределительного типа. Разумеется, рынок, строго контроли­руемый властью, был необходим и для традиционного Востока с его развитыми государствами. Будучи не в состоянии обойтись без него (он играет роль кровеносной системы в развитом орга­низме) и обогащаясь, стабилизируясь за его счет, командно-рас­пределительная структура тем не менее всегда оставалась на Вос­токе господствующей.
Это проявлялось как в полном ее произволе по отношению к подданным (граждан традиционный Восток не знал, а поддан­ные официально никогда не имели тех льгот, привилегий и га­рантий для индивида-собственника, которые были основой струк­туры античного типа), так и в декларируемых ею принципах (го­сударство превыше всего или, по Шан Яну, слабый народ — сильное государство), не говоря уже о сложившихся стереотипах поведения самого общества. Известно, например, что в истории Китая в нередкие для нее моменты децентрализации и деструкции частные собственники первыми гибли под ударами разъяренной толпы восставших обездоленных крестьян, которые видели своих врагов прежде всего в нерадивых чиновниках и богачах, винов­ных в кризисе. Известно и то, что спокойно чувствовали себя богатые собственники только под защитой сильного государства и в периоды стабильности и процветания. Из этого следует, что частные собственники на Востоке, в частности в Китае, не толь­ко были лишены прав и гарантий, но и сами были заинтересова­ны в существовании ограничивавшей их возможности и жестко их контролировавшей сильной власти.
Формирование именно такого рода взаимоотношений между частными собственниками и укреплявшей свои позиции центра-