Татьяна Ирмияева - История мусульманского мира от Халифата до Блистательной Порты

Мусульманское право и этика исходят из того, что наиболее естественным и подобающим является образ жизни зажиточного, экономически независимого человека, у которого в таком случае появляется и больше возможностей для добрых дел. Халиф Умар говорил попрошайкам: "Пусть никто из вас не отказывается от работы, чтобы добыть себе средства для пропитания, и не просит Аллаха: подай мне! Знайте, что небо не прольет вам дождя из золота и серебра. Аш-Шайбани (749-805), ученик Абу Ханифа, в своей "Книге приобретений" опровергал взгляды "невежд из числа аскетов и дураков из числа суфиев", утверждавших, что заботы о мирских благах - грех. Даже ал-Газали не прошел мимо этой темы и в своем фундаментальном трактате "Оживление наук о вере" также порицал лентяев. В послании "Похвала купцам и осуждение службы у султана" ал-Джахиз, современник аш-Шайбани, подчеркивает независимость и высокие моральные качества купцов. Совсем иное у тех, "кто приблизился к султану сам или связан с ним службой: их одежда - унижение, а их примета - льстивость". В другом трактате, который называется "Книга указаний о правильной торговле", автор ад-Димашки пишет: "Купцу дано благоденствие, он обладает превосходными качествами, и одним из особенных достоинств является то, что простая одежда не мешает ему обладать многими тысячами. А у того, кто общается с эмирами, может не хватать средств, но он должен всегда появляться в блестящем одеянии и тюрбане, иметь красивых лошадей, чистую упряжь, седла и уздечки и держать невольника". Богатство, нажитое торговлей, свидетельствует о рассудительности и обширном уме его обладателя. Но когда в торговлю вмешивается султан и начинает сам назначать цены, то его подданные гибнут, - в этом сходились все арабские экономисты.

На протяжении веков центрами арабской науки оставались крупные города Испании. Арабы оказали огромное влияние на население этой страны. Своеобразие испанского характера, непохожего на другие европейские, - гордого, воинственного, щепетильного в вопросах чести, - обусловлено влиянием ислама, оставившего неизгладимый след в духовной и светской культуре Испании.

Все путешественники времен правления испанского халифа Хакама II отмечали, что в Испании почти каждый умел читать и писать, тогда как в остальной Европе даже высокопоставленные особы, не принадлежащие к духовенству, понятия не имели о грамоте. Хакам II был страстным коллекционером книг, у него их было свыше четырехсот тысяч томов. Список одних лишь заглавий этого книжного собрания составлял сорок четыре тома. Кордовский университет насчитывал тысячи студентов. Велась подробная летопись Кордовского халифата, в обсерваториях занимались астрономы и математики. Уникальным архитектурным сооружением была Кордовская мечеть - сводчатые галереи, опирающиеся на более чем тысячу колонн, журчащие фонтаны, экзотические птицы и растения. Но поистине непревзойденным памятником арабского зодчества остается Келат ал-Хамра ("Красная крепость"), или, по-испански, Альгамбра - цитадель Гранады, возвышающаяся на скале с юго-восточной стороны города. Эта старинная крепость мавританских государей - уникальный памятник архитектуры. Величественный комплекс трех с половиной километров в окружности обнесен стеной со многими башнями. Внутри находится мавританский дворец, церковь, монастырь, жилые дома, незавершенный дворец Карла V - на месте зимнего дворца халифов, построенного в 1213-1338 годах. Грация бесконечно извивающихся арабесок, утонченных архитектурных линий производит впечатление очаровательного изящества. Богатейшая мозаика внутри и строгость форм снаружи; фонтан, опирающийся на спины двенадцати каменных львов, блеск и великолепие внутренних покоев; пустота покинутых роскошных залов и величественный девиз Насридов, венчающий вход во дворец: "Нет победителя, кроме Аллаха!" - такой увидел Альгамбру в конце XVIII века писатель Вашингтон Ирвинг, будучи американским послом в Испании.

С Испанией была связана и жизнь величайшего арабского ученого Абу Зайда Абдаррахмана ибн Мухаммеда ибн Халдуна. Его гениальное сочинение, названное турецким переводчиком XVII века Хаджжи Халифом "Мукаддима" ("Введение", или "Пролегомены"), - первый в мире научный трактат, посвященный социальным проблемам. Сам Ибн Халдун назвал свой труд так: "Книга назидательных примеров и сборник начала и сообщения о днях арабов, персов и берберов и тех, кто был современником их из обладателей высшей власти". Уже из одного заглавия трактата видно, что речь в нем пойдет прежде всего о народах, а потом уже о правителях, и уж никак не об абстракциях, на что невольно настраивает безличное название "Пролегомены". Последний его раздел, озаглавленный Ибн Халдуном как "Книга о природе социальной жизни", дал повод турецкому ученому изменить общее название, но оно совершенно не соответствует авторскому замыслу. Когда Ибн Халдун закончил этот главный труд всей своей жизни, он взобрался на минарет и прокричал: "Люди! Мне удалось сделать то, что не удавалось еще никому!"

Согласно социально-исторической теории Ибн Халдуна, развитие государства обусловливают два рода движущих сил: фактор общественный, то есть взаимоотношения между оседлыми и кочующими племенами (2) , и фактор личностный, то есть присущее каждому человеку стремление к единодушию - полному согласию в мнениях и действиях с окружающими, а другими словами, стремление к духовному братству. Свое исследование исламской государственности Ибн Халдун начал со времен древних арабов, взгляды которых на принципы объединения людей позволили ему сделать вывод о том, что долговечность государства заключается не в одной только силе оружия и порядка, но и в силе духовного авторитета, освящающего общественный союз. Точно так же, как в случае необходимости каждый "человек помогает родственникам, потому что хочет избежать позора, на который себя обрекает, позволяя плохо обращаться с кем-нибудь, кто связан с ним родством", так и каждый член общественного объединения будет защищать входящих в это объединение людей, если идея их союза отражает не только необходимость внешнего усиления той или иной группы относительно других групп, но и полностью соответствует тому стремлению к единодушию, которое внутренне присуще каждому человеку. Сила авторитета и неотразимость духовного учения и заключается в том равновесии, которое приобретают в нем общественное и личностное начала человеческого бытия. Ни одно из них не может быть главенствующим, усиление одного влечет за собой ослабление другого, что неизбежно заканчивается разрушением государства, распадом союза. В наиболее полной, исчерпывающей форме такую идею выражает Пророк, и поэтому государство, в основание которого положены откровения о волеизъявлении Всевышнего, является единственно возможным государственным объединением людей, равно общественным и духовным, внешним и внутренним.