Луис Ламур - Мустанг

А что насчет этих индейских историй? Я никогда не высмеивал то, что рассказывали мне индейцы. Говорят, что они суеверны и все такое прочее, однако за их верованиями и прерасудками стоит простой здравый смысл. Однажды в Мексике индейцы рассказали, что ни за что не приблизятся к определенному месту, потому что там живут злые духи. Выяснилось, что в том месте часто болеют оспой, и суеверие индейцев оказалось своего рода карантином. Они считали, что злые духи вызывают оспу. Может быть и в этом тупиковом каньоне было что-то необычное.

После того, как я нашел лошадей Мимса - их было четыре: две вьючные и две под седлом - вернулся в лагерь, пил кофе и смотрел, как угасает пламя в костре.Затем, когда зашла луна, отодвинул свои одеяла в ночную темень под деревья, откуда мог видеть старика и угли костра и где буду незаметен для любого, кто обнаружит наш лагерь.

Несколько раз я просыпался и лежал, вслушиваясь в ночь. Наконец перед рассветом решил больше не засыпать. Мне и до этого не раз приходилось бодрствовать целыми сутками, потому что человек в моем положении должен быть в любую минуту готов вскочить с револьвером в руке и открыть огонь.

Долго я лежал, думая о других ночах и других местах, когда я вот так же лежал без сна, слушая темноту. Не слишком-то хорошая жизнь все время скрываться от людей и закона.

Внезапно я что-то услышал. Вначале это был даже не звук, а нечто непонятное, будто невдалеке кто-то двигался, но кто или что - я не мог определить.

Я взглянул на костер - там тлели лишь несколько красновых углей. Возле него, выделяясь темным молчаливым силуэтом, лежал завернутый в два одеяла Гарри Мимс, до меня доносилось его слабое дыхание.

Левой рукой я осторожно откинул край одеяла. Мокасины на ночевке всегда лежали рядом. Держа в правой руке револьвер, я натянул их левой, затем поднял маленький камушек и запустил им в Мимса. Камешек попал ему в плечо, и мне показалось, что дыхание его на секунду стихло. Мимс проснулся? Я чувствовал, что проснулся и теперь лежит, готовый действовать, если человек в его состоянии может действовать.

Все кругом было тихо, но тишина стала другой. К северу от нашего лагеря умолкли даже ночные животные. Затем я услышал легкий шорох - такой шорох издает ветка, трущаяся о джинсы идущего человека. Кто-то приближался, возможно не один.

Мягко и бесшумно я поднялся на ноги и отступил на шаг к дереву, где меня частично прикрывали его ветки. Теперь, даже если пришелец заметит мою постель, я для него был невидим.

Рукоятка револьвера удобно лежала в ладони, однако я убрал его в кобуру и вынул нож.

На близком расстоянии нож удобнее и тише.

Глава 10

Я ждал в темноте с острым ножом руке, держа его низко, лезвием вверх.

В ручье слышалось журчание воды, на легком ветру тихо шелестела листва тополей. Я чувствовал запах костра, едва уловимый аромат травы и листьев. Кто бы там ни приближался, он двигался умело и осторожно, поскольку не издавал ни единого шороха.

Ноги устали, но я не решался сменить положение из боязни произвести даже самый слабый шум. Тот, кто так беззвучно крадется в темноте, наверняка тоже настороженно прислушивается, потому что эти два качества неразделимы умение вслушиваться и определять вслушивающихся.

Внезапно я заметил тень там, где раньше никакой тени не было. Мне пришлось как следует присмотреться, чтобы понять, что глаза меня не обманывают. Действительно появилась тень. Я двинулся вперед, когда услыхал свое имя, произнесенное шепотом: - Мистер Сакетт!

Это была Пенелопа.

Мое облегчение было настолько огромным, что я не придумал ничего лучшего, как сказать: - Где вы были?

Она не ответила, но быстро подошла ко мне. - Кто там у костра?

- Гарри Мимс. Вы о нем слышали?

- Слышала. Вам лучше поскорее разбудить его. Нам нужно уходить прежде чем рассветет.

-Что случилось?

- Вы слышали о человеке по имени Том Фрайер? Или о Нобле Бишопе?

- Они тоже в этом участвуют?

- Их наняла Сильвия. Не знаю, где она их нашла, но судя по всему, наше положение стало хуже.

- Феррара с ними?

- Худощавый смуглый мужчина? Я не знаю, как его зовут. Они приехали в лагерь прошлым вечером и, похоже, знают вас.

Еще бы им не знать! Однако дела - хуже не придумаешь. К западу от Миссиссиппи не было более опасных людей, чем эта троица.

- Вы правы, - сказал я. - Нам лучше уходить.

Мимс сидел. Когда мы подошли к костру, он тяжело поднялся с помощью здоровой руки. - Я все слышал. Давайте убираться отсюда. Заберем золото и убежим.

Чтобы скатать одеяла и привести лошадей, нам понадобилось всего несколько минут. Пенелопа поедет на запасной лошади Мимса, так как своей у нее не было.

Мы вывели коней к ручью, забрались в седла и двинулись в путь. Мимс возглавлял кавалькаду, поскольку был уверен, что знает расположение тупикового каньона.

Мне не нравилось само название "тупиковый", потому что это означало западню - каньон только с одним входом и наверняка отвесными стенами. Он предвещал неприятности, впрочем, все здесь предвещало неприятности. Я снова пожалел, что у меня не хватило здравого смысла унести ноги, пока не началась вся эта заварушка.

Пенелопа ехала рядом со мной.

- А вы молодец, - сказал я. - Не каждый смог бы так ловко подобраться к лагерю.

- Я выросла в виргинских лесах и охотилась на оленей с десятилетнего возраста.

"Так какого же дьявола она прикидывалась беззащитной", - спросил я себя. Это же нечестно. Ведь она так же хорошо ориентировалась в лесах, как и я. К тому же спасла мою шкуру.

- Вы вытащили меня из беды, - признался я неохотно, потому что не привык, чтобы мне помогали женщины. - Спасибо.

- Не за что, - ответила она.

- Где Лумис? - спросил я.

- Где-то здесь. Я его потеряла.

Мне показалось, что она об этом не жалела и даже не беспокоилась. Может она уже разгадала его игру? Но почему тогда она доверяет мне? Почему она уверена, что я не захвачу все золото и не скроюсь с ним? Я встревоженно посмотрел на нее. Не исключено, что вообще ее недооценивал. Однако в одном я был убежден: Пенелопа совсем не похожа на Сильвию Карнс.

Затем я вспомнил о Ферраре, Фрайере и Нобле Бишопе и почувствовал неприятный холодок. Мне не хотелось бы связываться с любым из них, а со всеми тремя - и подавно.

Нобл Бишоп был ганфайтером. Ходили слухи, что он убил в поединках двадцать человек. Если уменьшить число вполовину, это может оказаться правдой... во всяком случае, человек десять он убил при свидетелях. Сколько он уложил выстрелом в спину, я не знал, хотя такие штуки скорее в характере Фрайера, чем Бишопа. Что же касается Феррары, то он всегда полагался на нож.

Все трое были известными наемными убийцами, людьми, готовыми на все, если дело касалось насилия. Сильвия без сомнения прознала о них через Хукера или его дружков и тут же наняла их.