Лазарь Лазарев - Коснувшись неба

Вот наконец Марсель - промежуточная посадка. Однако на аэродроме нет ни представителей властей, ни работников Советского торгпредства. Вообще никого. Из павильона аэродрома вышел человек и изумленно воззрился на самолет. Когда же его забросали вопросами, он, пожав плечами, показал телеграмму из Рима. В ней, неизвестно почему, итальянцы сообщали, что самолет в 6 утра стартовал в... Вену! Не иначе тот, кто ее отправлял, еще не совсем протрезвился после банкета. Оказывается, и администрация аэропорта, и советские представители, как было договорено, приехали из Марселя на аэродром. Но, получив телеграмму, естественно, уехали. Пришлось вновь заправлять самолет горючим, опять-таки при помощи тягловой силы корреспондентов. Из-за этого потеряли еще много времени и только в третьем часу дня наконец взлетели и взяли курс на Лондон.

Погода начала портиться, впереди повисла пелена дождя, видимость ухудшалась. А ведь Громову надо было перевалить через горные хребты перед Лионом. Через час перевалили. Стало смеркаться.

Вдруг Архангельский насторожился: он ощутил какую-то загадочную вибрацию самолета. Громов тоже. И начал отжимать штурвал от себя. Под крылом самолета проплывали верхушки деревьев, но вот лес кончился, и Громов мастерски посадил машину на луг, не выключая двигателей. Архангельский, Русаков и Громов первыми выскочили из самолета и, защищая лицо от струй воздуха от винтов, кинулись его осматривать, но ничего не заметили.

- Давайте-ка сделаем круг, посмотрим, отчего трясет машину, сказал Архангельский.

- Да, с такой вибрацией лететь нельзя, - согласился Громов.

Снова взлетели и сели. Теперь Архангельский смотрел в оба - и увидел. Оказалось, что встречный поток отсосал крышку люка, которая была неплотно закрыта. Приоткрытая крышка образовывала вихрь, который, попадая на стабилизатор, начинал трясти машину. И Архангельский вместе с Русаковым и Громовым надежно прикрутили коварную крышку люка. Потом вновь тщательно осмотрели машину и тут увидели, что лопнул подкос подмоторной рамы центрального мотора. Продолжать полет, прежде чем удастся приварить отскочившую трубку, было нельзя.

В эту минуту к самолету подошел пастух с соседнего поля. Он сказал, что они сели неподалеку от Невера - небольшого городка в 250 километрах от Парижа. Затем пастух вместе с Гарри, который натянул на себя от дождя чье-то кожаное пальто, отправились в город. Минут через 50 они вернулись в сопровождении городского префекта с двумя ажанами. Ажаны и бортмеханик остались сторожить самолет, а остальные пошли в город. Здесь Архангельскому нужно было разыскать владельца авторемонтной мастерской, а Зарзару и Кольцову - на почту, дать телеграмму в Париж и Лондон, сообщив, что ничего страшного не произошло, и самолет завтра по пути в Англию пролетит над Ле-Бурже, чтобы парижане могли убедиться: "Крылья Советов" продолжают перелет.

Уже было совсем темно, когда Архангельский, договорившись с владельцем автомастерской, вернулся к самолету и уселся в салоне в кресло подремать. Журналисты и Зарзар остались ночевать в Невере в гостинице.

Летние ночи коротки. И едва первые лучи солнца скользнули по верхушкам деревьев, Архангельский открыл глаза, встал, поправил одежду и вышел из самолета. В четыре утра он услышал тарахтенье мотора. К самолету шел грузовичок, за рулем которого сидел хозяин автомастерской.

Архангельский и Русаков быстро помогли выгрузить баллоны с ацетиленом и кислородом, хозяин автомастерской надел защитные очки и зажег горелку.

- Одну минуту, месье, - остановил его Архангельский. Он взял кусок асбеста и накрыл им место возле сварки. Ведь, не дай бог, если не принять мер предосторожности, от пламени горелки может вспыхнуть и мотор, если на него подтекает бензин. Впрочем, сварщик оказался мастером своего дела. В несколько минут он аккуратно приварил подкос. Архангельский осмотрел сварной шов, удовлетворенно кивнул головой и полез в карман за бумажником.

- Сколько я вам обязан, месье? - спросил он у хозяина автомастерской.

- Вообще-то, 15 франков, - сказал он, - но так как работа срочная, да еще ночью, то за это - дополнительно 5 франков. Надеюсь, вам это не покажется слишком дорого?

Архангельский улыбнулся и королевским жестом протянул ему 40 франков.

Тем временем подошли журналисты.

- По местам, - скомандовал Громов, направляясь к самолету.

Меньше чем через два часа Архангельский увидел на горизонте силуэт Эйфелевой башни, украшенной рекламой "Ситроена". Самолет низко прошел над Ле-Бурже, качнув крылом, и повернул на север к Ла-Маншу.

Только что Франция и Англия отметили 20-летие перелета Блерио через Ла-Манш. В английских газетах писали, что Блерио ознаменовал этот двадцатилетний юбилей, прилетев в Лондон на самолете новейшей модели, выпущенном на его собственном заводе. Его встречал министр авиации лорд Томпсон. И тут же газета "Дейли экспресс" ошеломила читателей сенсационным заголовком: "Таинственное советское воздушное судно потерпело аварию. По пути из Рима в Лондон "Крылья Советов" получили серьезные повреждения и сели вблизи французского города Невера. Жертв при посадке не оказалось, по самолет настолько разбит, что продолжать своего пути не может".

В Лондоне "Крылья Советов" встречал Андрей Николаевич Туполев, приехавший туда на авиационную выставку. Вечером за ужином он спросил Архангельского:

- Что у вас было в Невере?

- Подкос подмоторной рамы лопнул. Мы его тут же заварили.

- Только и всего? А я-то уж начал черт те что думать.

- Особенно после того, как утренние газеты увидел?

- Ну да. Хоть телеграмму из Парижа я и получил, но - сам понимаешь. Первый пассажирский самолет. Перед всей Европой.

- Да нет, все в порядке.

- Теперь-то уж точно в порядке. Ты подробней о германских гидросамолетах расскажи. Это нам особенно интересно.

Слушавший внимательно этот разговор, Кольцов понял, что Туполев был твердо уверен, в том, что "Крылья Советов" не посрамят перед Европой честь советской авиации. А после ужина уже сам Михаил Кольцов постоял за честь советской авиации.

"В вестибюле Сесиль-отеля, когда я брал ключ от комнаты, тронули за плечо. Широченный мужчина в котелке с грудью боксера и багровым лицом, улыбаясь от уха до уха, забасил с шотландским акцентом:

- Попрошу вас, сэр, как коллегу-журналиста, поделиться сведениями об этом интересном большевистском перелете.

- Пожалуйста. Для какой газеты?

- Для "Дейли экспресс", сэр.

Захотелось ударить тяжелым предметом. Но в руке был большой лист бумаги, густо испещренный враньем. Я сложил газету и поднес ее молодцу в котелке - тем столбцом, где красовалась заметка о катастрофе с таинственным аэропланом.