Ален Демурже - Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.

Испанские ордены прибегали к услугам летрадос [letrado — образованный, ученый ( исп .)], не входящих в орден и получающих жалованье от него, которые работали также на корону и на вельмож.

Она может показаться скудной, но ведь надо соотнести ее с обстоятельствами. Испанские ордены создали несколько литературных произведений; у тевтонцев, а также у арагонских госпитальеров под влиянием Эредиа были сделаны кое-какие переводы. Эредиа был настоящим интеллектуалом, как и оба брата Эсдена. Симон, французский госпитальер, командор Этерпиньи в Пикардии, а потом Санлиса, был доктором богословия; он перевел Валерия Максима (но для французского короля Карла V, «оборудовавшего» тогда свою библиотеку в Лувре). Его брат Жан, тоже богослов, славил французский гений в ставшей знаменитой полемике с великим Петраркой, очень презиравшим этих «варваров», которым неведома прекрасная латынь [634] Luttrell, A . Jean and Simon de Hesdin: hospitallers, theologians, classicists // Luttrell /, XVIII. P. 137–140. — Dictionnaire des lettres françaises. Le Moyen Age . Publié sous la direction du Cardinal Georges Grente. Ed. entièrement rev. et mise à jour sous la direction de Geneviève Hasenohr et Michel Zink. Paris: Fayard, 1992. P. 1393. .

Один только Тевтонский орден сознательно поощрял создание исторических трудов, прославляющих его. Действительно, в средние века часто придумывали себе славных предков. Тамплиеры и испанские ордены, подчиненные Сито, в этом отношении были благоразумнее всех и довольствовались знаменитым покровительством святого Бернарда. Орден Сантьяго, более смелый (но став таким не ранее XIV в.!), возвел свое происхождение к легендарной битве при Клавихо в IX в. [635] Lomax, Derek William . La Orden de Santiago (1170–1275). Madrid: Escuela de Estudios Medievales, 1965. P. 8. В Госпитале возникла легенда, согласно которой у истоков ордена стояли Маккавеи. Эту легенду, воспроизведенную в « Miracula », первая редакция которых восходит к 1160–1170 гг., вполне официально упоминают устав и статуты. Вильгельм из Санто-Стефано поместил « Miracula » в начало компиляции из устава и статутов, составленной им в конце XIII в. на Кипре. Однако он был не столь простодушен, коль скоро в конце своего труда вставил исторический трактат собственного сочинения, где передал историю появления ордена в том виде, в каком ее изложил Вильгельм Тирский. Так он проявил историческую критичность в ущерб тому самому тексту, популяризации которого способствовал! Но легенда была сильней. Вот как происхождение госпитальеров было отнесено ко временам до периода Маккавеев! [636] Les légendes de l’Hôpital de Saint-Jean de Jérusalem . Textes, trad., notes et comment, par Antoine Calvet. Paris: Presses de ’Université de Paris-Sorbonne, 2000. — Beltjens, Alain . Aux origines de l’ordre de Malte. Bruxelles: Impr. Poot, 1995. Орден довольствовался этой легендой до конца средних веков; его историческая продукция, несмотря на усилия канцлера Вильгельма Каурсина, осталась второстепенной [637] Luttrell, A . The Hospitallers’ historical activities, 1291–1400 // Luttrell 1 , XVII. P. 1–10. .

Зато историческая продукция тевтонцев имела иной масштаб и иную природу [638] Это тема работы M. Фишер: Fischer, Mary . «Di himels rote»: the idea of Christian chivalry in the chronicles of the Teutonic order. Göppingen: Kümmerle-Verlag, 1991. . Она родилась в ситуации кризиса, перенесенного орденом в 1290–1310 гг., основные черты которого я рассмотрю в следующей главе. Против него тогда выдвинули обвинения, и он оборонялся в идеологической и исторической сферах: одна за другой были составлены «Хроника Ливонии» (между 1291 и 1298 гг.), произведение неизвестного рыцаря, который писал по-немецки; «Хроника Пруссии» Петра Дуйсбургского, клирика, писавшего на латыни и в стихах (1326); перевод той же хроники на немецкий, сделанный Николаем фон Ерошином, рыцарем (1346), и, наконец, позже, в 1394 г., обширная немецкая хроника Виганда Марбургского, из которой мы имеем только отрывки. Труд Дуйсбурга — и его перевод — занимают центральное место, потому что его автор пытается в русле «Похвалы» святого Бернарда заново определить роль рыцаря в контексте крестового похода, поприще которого отныне — по преимуществу Пруссия и ее окрестности, земля Девы. Дуйсбург заново интерпретировал сюжеты крестоносной пропаганды, чтобы приспособить их к потребностям Пруссии XIV в. [639] Ibid . P. 21. Таким образом, орден сознательно развивал жанр рыцарской эпической поэмы в расчете на общественное мнение европейской знати. Однако Дуйсбург и его переводчик особо выделяли духовные аспекты, тогда как автор «Хроники Ливонии» и Виганд обращали больше внимания если не на воинские подвиги, то по крайней мере на способы применения оружия и ведения боев.

Эта историческая продукция была орудием пропаганды тевтонцев. Но эта пропаганда использовала и другие средства: образ, символику, знаки, видимые и понятные всем.

Братья военно-монашеских орденов принадлежали к определенному институту и образовали корпорацию; это предполагает чувство чести, гордость, чувство долга. Полагалось, чтобы это было заметно и внешне: признаками принадлежности к ордену были плащ, эмблема, знамя, печать.

«Одежда играет главную роль в обозначении места индивида в группе и в обозначении места этой группы в обществе» [640] Pastoureau, Michel . Couleurs, images, symboles: études d’histoire et d’anthropologie. Paris: le Léopard d’or, 1989. P. 32. . Это, разумеется, относится и к монашеским орденам. Старая поговорка — «не облачение делает монаха» — верна лишь наполовину, потому что идентичность, своеобразие ордена проявляются прежде всего в облачении. «Первые тамплиеры, — пишет Вильгельм Тирский, — сожалели, что носят мирские одежды и поэтому их путают с мирскими рыцарями; их устав уточняет, что они будут носить белое облачение» [641] G. de T . Livre XII, 7. T. 1. P. 553–555. Перевод: C. et P . P. 557. . Через тридцать-сорок лет братья Калатравы или Алькантары, войдя в орден Сито, стали носить белые рясы этого ордена, что утвердил в 1164 г. папа Александр III. «Кроме того, в отношении питания и одежды мы утверждаем то, что повелел вам ваш аббат, и братья-цистерцианцы, и генеральный капитул…» [642] Gutton, Francis . L’Ordre de Calatrava. Paris: P. Lethielleux, 1957. P. 39. Оригинал и перевод текста.

Надо отличать облачение ( habit ) от других одежд. Словом «облачение» в монашеском ордене называется единственная верхняя одежда — каппа (cappa, chape ), закрытый плащ с капюшоном (куколем, coule ), или же открытый плащ, который мы называем «накидкой» ( саре )! Одежды — это все остальное: рубахи, штаны, ряса, сюрко и т. д.

Уставы и статуты постоянно уделяли внимание одеждам. Надо было избегать всякого «излишества», всякой роскоши в одежде, следуя при этом поучению святого Бернарда, который противопоставлял простоту внешнего вида нового рыцаря (тамплиера) нелепым нарядам мирского рыцарства. Устав Сантьяго уточняет: «Пусть они (рыцари) имеют одежды белые, черные, бурые, как подобает, и шкуры агнца и иные тому подобные, скромной стоимости. И будут они это иметь согласно решениям магистра» [643] У.С ., с. 110–111 (ст. 29, «De vestibus»). . Братьям Калатравы Александр III советует следить, «чтобы ни за одну из ваших одежд вас не могли обвинить в излишестве и эксцентричности»; но простота не означает отсутствие комфорта. «Вы будете носить туники, позволяющие садиться в седло», — добавляет понтифик [644] Gutton, Francis . L’Ordre de Calatrava. Paris: P. Lethielleux, 1957. P. 39. . Наконец, надо было учитывать, что придется носить доспехи, и считаться с климатическими условиями: на Востоке разрешали носить рубахи и нижнее белье из льна, более легкое и более приятное в ношении, чем одежда из грубых шерстяных тканей; позже это право даровали и братьям иберийских орденов [645] O’Callaghan, J. F . Las definiciones medievales de la orden de Montesa, 1326–1468 // Calatrava , X. P. 212. — У.Т.1 , t. I, c. 222 (лат., ст. 66) и 254 (фр., ст. 7). — У.Г ., с. 54 (статуты Г. Ревеля, 1262, ст. 1). .