Георгий Зуев - Петербургская Коломна

Обычное зимнее утро петербургского доходного дома. Только время необычное. У булочных очереди. Городовой прохаживается по другой стороне улицы, делая вид, что не замечает оскорблений в свой адрес. Через несколько дней произойдет революция, рухнут стены Литовского замка в старой Коломне, и, как писала в 1937 году «Красная газета, «.заколебалась почва под ногами жильцов дома № 57. Нужно было перестраиваться. Это оказалось нетрудно: на роскошных туалетах баронесс появились шелковые красные банты. На пьянках вместо царского гимна стали распевать „Марсельезу", а за вечерним чаем считалось хорошим тоном разговаривать об Учредительном собрании».

Далее «Красная газета» писала: «И вот свершилось нечто неожиданное и уму непостижимое. На Офицерской узнали, что Временного правительства больше не существует и что городом управляют большевики. Кое-какие квартиры внезапно опустели. Хозяева их благоразумно решили переждать смутные дни за границей.».

Хозяин дома, Иван Максимович, приказал дворнику Епифанычу круглые сутки держать ворота на запоре. В дом стали заходить бригады по реквизиции «бесхозного» имущества. Бывали здесь работники ЧК, представители Топливного совета. Не один десяток кубометров дров вывезли из дома № 57. Груды тончайшего батиста извлекли из наследственных комодов и шкафов. Много золота и драгоценностей нашли в этом доме и работники ЧК. Но долго еще дом не впускал революцию на постоянное местожительство в свои квартиры. Еще несколько месяцев дом держался старым составом жильцов. Но однажды вечером во двор дома № 57 вошел матрос с сундучком под мышкой и вселился в квартиру господ Пааль. Первый новый жилец, Николай Васильевич Союзов, с удовольствием расположился на роскошном диване в бывшей господской квартире. Затем в квартиру 9 вселился матрос Кащеев, а в квартиру генеральши Шишковой – кочегар с «Березины» Копырин.

Перед старыми жильцами встала проблема спасения от насильственного уплотнения жилья. Приняли решение – договорившись друг с другом, «уплотняться» самим. Таким образом, к генералу Иванову в квартиру 2 подселился генерал Рубцов. Баронессу Фредерикс в квартире 20 «уплотнила» семья контр-адмирала барона Типпольта. Правда, вскоре Фредериксы эмигрировали из России. Их место в квартире тут же занял комендант дома. Он не отличался галантностью и громко отчитывал своих соседей, баронессу Типпольт, и ее мужа, контр-адмиралу: «А помойку надо за собой выносить. Жилье от грязи разрушается!» Воспитание быстро давало результаты, ибо, всплакнув от возмущения, баронесса все же, «приложив ажурный платочек к дужке ведра, спускалась к помойке». В квартиру, уже коммунальную, где проживала семья барона Типпольта, теперь звонили и входили в любое время дня и ночи неизвестные люди в бушлатах и без оных, вели долгие деловые переговоры с комендантом, проживавшим здесь.

На Петроград наступал Юденич. В доме № 57 по Офицерской улице погас свет.

Перемены, совершенные революцией, коснулись и А.А. Блока. Изменилось содержание заметок в его дневниках и записных книжках. Появились слова, ранее отсутствовавшие в его записях: домкомбед, прачка, дворник.

Октябрь 1917 года он принял сразу и безоговорочно. На вопрос: «Может ли интеллигенция работать с большевиками?» ответил решительно: «Может и обязана!» И он работал в репертуарной комиссии театрального отдела, являлся председателем режиссерского управления Большого Драматического театра, трудился в редколлегии издательства «Всемирная литература», в Петроградском союзе поэтов. Работал много, добросовестно, забросив поэзию, в атмосфере нападок воинствующей литературной братии, в постоянной борьбе с голодом и острой нуждой. Отношение Блока к революции не совпадало с мнением его соседей по дому. В очерке «Сограждане» он даже с иронией высказывается о своей принадлежности к компании обитателей этого здания, поэт не разделяет радость соседа, коллежского регистратора, потомственного почетного гражданина С.К. Лабутина по поводу успешного наступления немцев на Петроград, хотя в ответ «не подал никакого вида, потому что нимало не хотел огорчать почтенного старика, который делился со мной своей скромной заветной радостью».

Жилец дома № 57, председатель домового комитета Сергей Карпович Лабутин – личность неординарная. Он родился в 1866 году. Окончил коммерческое отделение Петербургского Второго реального училища, где вместе с ним учился и будущий знаменитый композитор Александр Константинович Глазунов. Дружба этих людей продолжалась всю их жизнь. С.К. Лабутин – выходец из богатого купеческого рода. За особые заслуги и труды по ведомству Императорского человеколюбивого общества имел ряд наград, а в 1902 году ему пожаловано звание личного почетного гражданина. В 1905 году его произвели в коллежские регистраторы. В 1912 году Лабутин – директор Санкт-Петербургского Учетно-ссудного общества взаимного кредита, а в 1914 году – директор правления железнодорожного Общества взаимного кредита.

В послереволюционные годы Сергей Карпович организовывал концерты. Он состоял в знакомстве со многими артистами и музыкантами. По свидетельству дочери, пытался сам сочинять романсы. В доме на Офицерской улице

С.К. Лабутин поселился в 1914 году и, вероятно, являлся хорошим знакомым А.А. Блока (тот подарил ему книгу своих стихов с теплой, трогательной дарственной надписью, эта книга в настоящее время хранится в частной коллекции в городе Херсоне). Более близко А.А. Блок знал сына Сергея Карповича, Карпа Сергеевича Лабутина, проживавшего в этом же доме. Из записей поэта известно, что бывший студент-филолог и страстный библиофил Карп Лабутин довольно часто бывал в гостях у Блока, брал интересовавшие его книги. Им написаны интересные воспоминания о русском поэте. Он дружил также с теткой Александра Александровича и оказал ей немалую помощь в издании книг, посвященных А.А. Блоку.

В своем очерке А.А. Блок рассказывает еще об одном своем соседе по дому № 57: «Когда я поднимался к себе домой, меня встретил на лестнице прекрасно одетый господин в полной походной форме защитного цвета, с охотничьей двустволкой за плечами. Он спросил любезно:

– Вы ничего не имеете против того, что меня выбрали комендантом лестницы?

– Помилуйте, я так рад, – ответил я.

Я знал, что это бывший член первого департамента Правительствующего Сената, бывший вице-губернатор одной из губерний, ныне временно занятых неприятелем.

Проходя на днях по нашей улице, я остановился перед окном нового магазина и стал рассматривать бумагу, вставочки, папиросы и спички. Вдруг из двери выбежал комендант лестницы.

„Идите покупать к нам!“ – радушно закричал он. За прилавком сидела его жена, урожденная княгиня Б.