Наум Синдаловский - Легенды петербургских садов и парков

В словаре лагерно-блатного жаргона, которым нельзя пренебрегать уже потому, что внутренняя свобода и раскованность в тюрьмах и лагерях позволяли их обитателям говорить то, о чем могли только подумать, боясь произнести вслух, по другую сторону колючей проволоки, памятники Ленину в Ленинграде занимали далеко не последнее место. Так, произнести подчеркнуто патриотическую речь в красном уголке называлось: «Трекнуть с броневичка», а сам памятник у Финляндского вокзала имел несколько прозвищ: «Трекало на броневичке», «Финбанское чучело», «Экспонат с клешней», «Лысый камень», «Ленин, торгующий пиджачком». Помните старый анекдот о дзержинском, который обращается к Ленину? «владимир ильич, где вы такую жилеточку достали?» Ленин закладывает большой палец левой руки за пуговицу: «Эту?» Затем резко выбрасывает правую руку вперед и вверх: «там!» именно таким запечатлел скульптор «трибуна революции» у Финляндского вокзала.

Несколько позже фольклор обратил внимание на некую композиционную связь памятника с «Большим домом» и превратил эту формальную связь в смысловую. В годы пресловутой перестройки эта связь уже не могла импонировать хозяевам мрачного символа сталинской эпохи на другом берегу Невы. Забеспокоились о чистоте мундира. Фольклор ответил анекдотом: «Партийное собрание в большом доме. Голос с места: „товарищи, Ленин, который указывает рукой на большой дом, как бы приветствуя его, дискредитирует нашу историю. Предлагаю повернуть его лицом к Финляндскому вокзалу“. Голос из президиума: „возражаю. Тогда он будет указывать в сторону Финляндии, а туда и без его указания бегут наши граждане“». Вот, оказывается, почему среди современной молодежи бытует прозвище Финляндского вокзала: «Финиш».

Предполагалось, что площадь, которая с апреля 1924 года стала называться площадью Ленина, станет еще одним революционным символом Ленинграда. Но со временем для нового поколения деидеологизированных петербуржцев высокое значение топонима «Площадь Ленина» становится малопонятной и отвлеченной архаикой. Фольклор уже отметил эту любопытную и неизбежную перемену. Старушка обращается к новому русскому: «Скажите, пожалуйста, как найти площадь Ленина?» Новый русский надолго задумывается, смотрит на старушку: «Надо длину Ленина умножить на его ширину, бабуля», — уверенно говорит он. Впрочем, еще задолго до появления новых русских в Ленинграде ходил анекдот о бабке, которая натолкнулась на хиппи. «Милый, как пройти с проспекта карла Маркса на площадь Ленина?» — «во-первых, бабка, не пройти, а кинуть кости, во-вторых, не с карла Маркса на Ленина, а с „бороды“ на „лысину“, а в-третьих, спроси у мента».

В первые годы существования Петербурга кладбищ в привычном понимании этого слова не было. Хоронили при приходских церквях, а иногда даже во дворах или вблизи рабочего места, где смерть застигала человека. После освящения Сампсониевской церкви на Выборгской стороне, заложенной в память Полтавской битвы, которая произошла в день святого Сампсония-Странноприимца, Петру пришла в голову оригинальная мысль: в Петербурге жили в большинстве своем люди пришлые, из других «стран», то есть странники, и кому как не им покоиться после кончины под защитой странноприимца Сампсония. Это соображение, как гласит народное предание, и навело «остроумного государя» на мысль «назначить кладбище у Св. Сампсония». Так в Петербурге появилось первое общегородское кладбище. В XVIII веке его чаще всего называли «у Сампсония».

Кладбище делилось на два участка: православное и иноверческое. Здесь похоронены первые знаменитейшие архитекторы нашего города: Петр Еропкин, Доменико Трезини, Жан Батист Леблон, Николо Микетти, Бартоломео Франческо Растрелли и его отец, скульптор Бартоломео Карло Растрелли.

В конце XVIII века кладбище закрыли для захоронений. В советское время оно постепенно превратилось в пустырь, застроенный отдельными деревянными строениями. В 1927–1928 годах на месте пустыря и снесенных домов по проекту садовода Р.Ф. Катцера разбили сад имени Карла Маркса. В 1932 году в центре сада установили памятник «великому основоположнику марксизма», представляющий собой огромную монументальную голову философа и мыслителя, отлитую в бронзе по модели скульптора Н.В. Томского. Голова покоилась на гранитном пьедестале, спроектированном архитектором В.А. Щуко. В начале 1990-х годов, в эпоху пресловутой перестройки, бронзовая голова Карла Маркса вдруг исчезла. Поговаривали, что некие предприимчивые люди сдали ее в металлолом. Но другие со знанием дела утверждали, что нет, не исчезла голова «основоположника». Просто коммунисты в страхе, что памятник могут снять по официальному распоряжению, или осквернить, решили спрятать его. До лучших времен.

В 1995 году на месте памятника «основоположнику» по проекту ленинградского скульптора Михаила Шемякина установили памятник Первостроителям Петербурга — бронзовую арочную композицию, имитирующую распахнутое окно, — символ новой столицы, открытой в сторону Европы. Перед окном — стол с многочисленными, также отлитыми в бронзе чертежными и строительными инструментами. Всю эту композицию Шемякин принес в дар своему родному городу Петербургу. К сожалению, через короткое время памятник подвергнулся варварскому нападению доморощенных вандалов. Были похищены многие бронзовые детали, представляющие интерес для сборщиков металлолома. В настоящее время памятник восстановлен, хотя и в несколько ином, отличном от первоначального, виде.

Санкт-Петербургская лесотехническая академия является одним из старейших отраслевых учебных заведений в Европе. Она ведет свою родословную от Практического лесного училища, основанного в 1803 году в Царском Селе. В 1811 году училище получило статус института, в 1862 — институт был реорганизован и стал Академией.

Современные студенты Академии понимают свою родственную связь с предметом изучения исключительно буквально, и поэтому любимую Alma mater называют не иначе как «деревяшкой», «Лесопилкой», «дубовым колледжем», «деревянной академией». Да и сами себя они зовут «короедами». Даже образ представительницы лучшей половины студенчества у молодых людей ассоциируется только с профессиональным профилем вуза: «сексопилки из Лесопилки».

Корпуса Лесотехнической академии раскинулись вдоль институтского переулка, посреди парка, он на студенческом сленге известен как «Парк короедов».

Лесной институт, главный корпус. Фото начала ХХ века