Александр Гуц - Подлинная история России. Записки дилетанта.

источника?

Представьте, что вы нашли древнюю рукопись. Во всяком случае

так вам хочется назвать свою находку. Как установить ее древность? И

что более важно – ее подлинность. Рукопись естественно передается

специалисту. Как же он узнает, что это не подделка?

В основном по написанию букв в тексте. Фальсификатор попадается

на неправильном употреблении тех букв, которые либо уже не писались,

либо писались «не так», либо еще не писались и т.д. Этим занимается

палеография.

Но вот интересное заявление из учебника по древнерусскому языку:

«Превращение носовых гласных в неносовые (чистые) привело в памят-

никах восточнославянской письменности к смешению «юса большого»

с у и «юса малого» с я, а позднее и к замене «юсов» буквами у и я. По

этой причине уже в Остромировом еванглии (1056-1057) отмечено бо-

лее 500 случаев неправильного написания «юсов» вместо у и я и у и я

вместо «юсов» (Русинов, 1997. с.61). Другими словами, в подлинном

памятнике (или считающимся подлинным) полно ошибок с использо-

ванием «усов», либо принадлежащих древнему автору, либо это правки

поздних переписчиков, но в целом наблюдается такая неразбериха, что

трудно требовать от фальсификатора идеального употребления «юсов»,

которые, кстати, показатель древности текста.

Ну что же, есть и другие методы, говорят нам историки!

Другой способ определения древности, а значит и в какой-то мере

подлинности – это речевые обороты, характерные для той или иной

эпохи. Но опять-таки должен существовать эталон, по которому судят о

соответствии конкретного оборота конкретной эпохе. Кто-то должен

был их перечислить, описать, составить словарь и тому подобное. В

противном случае остается доверять экспертам, которые могут и оши-

баються. Но ведь эталон, по которому можно судить о древних оборо-

тах, составил все тот же эксперт, только живший раньше. Вот и ссыла-

ются современные историки на труды-эталоны своих предшественни-

ков, обычно это историки XIX в. Ну а в безгрешность этих «экспертов»

остается только верить.

Ясно, что лишь употребление современных слов и речевых оборотов

можно воспринимать как показатель подделки.

Наконец, применяется еще один способ: исследование филиграней

(водяных знаков). Существуют списки известных филиграней, «рассор-

тированные» по векам. Кто провел сортировку? Перепроверялась ли

она? Похоже, и здесь следы ведут в XIX век.

Несколько слов о наивеличайшем, наинаучнейшем и наисовремен-

нейшем радиоактивном методе датировки источников, точнее, архео-

логических находок. Историки здесь всю ответственность за датировки

перекладывают на физиков – это не мы мол, а физики указывают нам

даты. Увы, наивная уловка. Для того, чтобы метод стали применять,

нужно было «отшкалировать приборы», т.е. предъявить предмет, на ко-

тором «стоит» точная дата; по нему затем настроят приборы, и будут

ставится даты на других находках. Физики сказали историкам: «Дайте

нам такой предмет». Историки ответили: «Нате вам сей редчайший

древнеегипетский ночной горшок, ему три тысячи шестьсот лет!» Физи-

ки: «ОК, 3600 лет, так 3600! Как пожелаете, вам виднее, горшок ваш,

фараон ваш, отвечать вам, ваша же наука». И с тех пор приборы выдают

угодные и милые историкам даты.

И это все методы? Что-то о других историки не пишут. Любители

детективов не огорчайтесь: Шерлок Холмс с его любовью к химии в

историческую науку еще не пришел. В конце концов подделать лето-

пись, точнее «отредактировать», это не бриллианты в банке «брать».

Общество более легкомысленно относится к проступкам специалистов в

области своей собственной истории.

Тем не менее уже в конце XIX в. восторг от исторических сказок стал

проходить. «К концу XIX в., как отмечает Р.Коллингвуд, с историей

случилось нечто подобное тому, что во времена Галилея с естествозна-

нием, «(только очень невежественный или очень ученый человек риск-

нул бы кратко сказать, что же именно), внезапно и в громадной степени

ускорившее движение историков вперед и расширившее их кругозор»

(Коллингвуд 1980[1946] ...). Между 1870 и 1930 гг. история преврати-

лась в независимую профессиональную дисциплину. Историки стали

писать для историков. Они больше не обращались к образованной

публике, они говорили с горсткой профессиональных коллег (Stone

1987...). Историки в большинстве своем отказались от претензий на

роль философов и наставников в повседневной жизни. «Как это ни па-

радоксально, именно тогда, когда у истории появилось столько читате-

лей, сколько никогда раньше не было, историки стали скромнее, чем

когда бы то ни было. Популяризаторов оттеснили профессионалы»

(Зельдин 1993 [1976]...)» (Савельева, Полетаев, 1997. с.70-71).

Что по этому поводу можно сказать? Автор невежественен, он скло-

нен заявить, что парадоксальная метаморфоза с историками произошла

в силу того, что общество подсознательно почувствовало мифологич-

ность рассказов историков о временах ушедших. При внимательном

чтении их книг образованный читатель XX века легко различит «дыры»

и «натяжки». Приходится им сужать круг общения до «профес-

сионалов», «расширяя» свой кругозор. Но машина, запущенная истори-

ками-романтиками по заказу правителей XVIII-XIX вв., продолжает кру-

титься – на прилавки магазинов, в школьные и вузовские аудитории

льется поток многотомной доподлиннейшей «Всемирной истории».

О ранней истории Древней Руси

Итак, русское государство началось с Рюрика. Был ли он норманном

или из славян? Нормандская версия появилась из-под пера Миллера.

Ломоносов сразу же восстал против такой версии, и в результате пред-

принятых им действий Миллеру запретили заниматься древней русской

историей. Но нормандская версия выжила и вошла в «Историю» Карам-

зина. Ее противники на протяжении всего XIX в. и первой половины

XX в. не смогли успешно ей противостоять несмотря на самые изо-

щренные аргументы. Затем как-то некому стало ее отстаивать. Сегодня

каждый историк пишет то, что принято в рамках той исторической

школы, к которой он принадлежит.

Споры о том, был ли Рюрик норманном или славянином, напоми-

нают поиски той первой обезьяны, которая была уже не обезьяной, но

еще и не человеком. Такого прачеловека упорно разыскивали палео-

антропологи (а некоторые продолжают это занятие и до сих пор).

Посмотрим на эту проблему с точки зрения теории этногенеза

Л.Н.Гумилева. Древняя Русь была ровесницей Византии. Поэтому к VII-

IX вв. была уже старым этносом, существование которого заканчива-