Алексей Виноградов - Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?

Источник, основа которого появилась в I в. и многократно редактировавшийся вплоть до V в. н. э.

«Ставка Тер-Сплавинского и его школы на исконнославянскую принадлежность макрогидронимов Польши оказалась вдвойне ненадежной: 1) гидронимы эти допускают более широкую индоевропейскую (скорее всего – не славянскую) мотивацию 2) макрогидронимы, как указыается в последнее время, этногенетически не показательны», – писал О.Н. Трубачев, приводя и третий аргумент – уже против висло-одерской теории в целом: «Серболужицкие территории заселялись славянами в значительной степени с юга, а не с востока, как ожидалось бы» (ВЯ, 1982, № 5, с. 6). Добавим, что Одра отнесена многими лингвистами к балтийско-балканскому ряду (Драва, Древн), который, как мы упоминали выше, отождествляется с иллирийской или древнеевропейской, но никак не славянской гидронимией. Название Висла имеет, помимо славянских, балтские (vislus – «плодовитый»), кельтские и иные прочтения.

Например, ПВА называла Черное море по-гречески Евксинопонт (в одном случае добавив «словет Руское»), другие русские источники – Чермное (Красное), а поляк Ян Длугош – Понт, или Leoninum шаге, Львовское море, по названию города, через который шла основная торговля Польши с юго-востоком.

Gora – в некоторых южнославянских языках до сих пор означает лес. К заимствованиям и переосмыслениям выдающийся советский лингвист В.М. Иллич-Свитыч в работе «Лексический комментарий к карпатской миграции славян», относил и все другие термины славянского горного ландшафта, как «полонина», «провал» «проход», «котловина» и т. д.

С.В. Алексеев отмечает, что первые вторгшиеся на Балканы славянские дружины (которые он, впрочем, считает «антскими») ранее хорошо обучились навыкам войны в горной местности в длительной борьбе с жителями Карпат (Алексеев, с. 75), но тот же автор отмечает, что и чистые «словене» в южных походах предпочитали двигаться через гористые Далмацию, Эпир и т. д. (там же, с. 171, 268).

Парадоксальным образом, лексема «гора» может быть, хотя и очень отдаленно, связана со словом «раб». По М. Маковскому, в и.-е. языках «раб, слуга» восходят к основе «быстро двигаться», «скользить». Но к той же основе «скользить», по О.Н. Трубачеву, восходит по крайней мере, в кельтских и германских языках, лексема «гора» (т. е. «то, с чего соскальзывают, скатываются»?). Но конечно, никакого прямого родства, как это хотелось бы славянофобам, в этих лексемах нет.

Парижская актриса, имевшая успех в Петербурге в середине XIX в.

«Третей в Изборьске, имя ему Трувор», – уточняет Новгородская летопись.

Ранний (Маркс называет его «готическим») период истории России, согласно основоположнику научного коммунизма, «составляет, в частности, лишь одну из глав истории норманнских завоеваний. Быстрый процесс расширения территории (Руси– A.B.) был… естественным следствием примитивной организации норманнских завоеваний – вассалитета без ленов или с ленами, существовавшими только в форме сбора дани». На самом деле, настоящей целью норманнов была не отнюдь не Восточная Европа, а Византия: «Самый факт перемещения русской столицы – Рюрик избрал для нее Новгород, Олег перенес ее в Киев, а Святослав пытался утвердить ее в Болгарии, – несомненно, доказывает, что завоеватель только нащупывал себе путь и смотрел на Россию лишь как на стоянку, от которой надо двигаться дальше в поисках империи на юге». Полемизирует Маркс и с анти-норманнистами, подчеркивая, что несмотря на постепенное ославянивание русских князей, их дружина полтора столетия «оставалась исключительно варяжской, что Владимир, олицетворяющий собой вершину готической России, и Ярослав, представляющий начало ее упадка, были возведены на престол силой оружия варягов».

В сталинскую эпоху, а особенно в период «борьбы с космополитизмом» норманнизм официально осуждался, но фактически никуда не исчез. Защитившись формулой Энгельса «государство не может быть навязано извне» ученые «скандинавоманы» заявили, что, дескать, в процессе становления классового общества на Руси происхождение княжеской династии не имеет большого значения. Но норманнское происхождение последней продолжало постулироваться, как непреложный факт.

Позже Г.З. Байер также писал о том, что древнее имя Швеции происходило от слова «warg», что «в древнем языке не всегда значит волка, но разбойника и неприятеля… Скандинавцы почти в беспрестанном морском разбое упражнялись, отчего варгами и отечество их Варгион, или Варгем, могло называться». Заметим, Байер придал этому тезису лишь предположительную форму. Подтверждений ему в источниках нет.

A.A. Шлёцер видел свою задачу в том, чтобы «исправить самого Нестора с помощью прочих исторических знаний… Очистить ещё мало обработанную историю от басней, ошибок и вздорных мнений».

Далее Герберштейн подключает уже не только источники, но и опыт дипломата, и логику исследователя:

"Так как, более того, вандалы тогда не только отличались могуществом, но и имели общие с русскими язык, обычаи и веру, то, по моему мнению, русским естественно было призвать себе государями (Herrschaften) вагров, иначе говоря, варягов, а не уступать власть чужеземцам, отличавшимся от них и верой, и обычаями, и языком».

«Три брата, не имея подходящего случая испытать свою храбрость в мирном королевстве отца, решили отправиться на поиски сражений и приключений в другие земли. Они направились на восток и прославились в тех странах, через которые проходили. Всюду, где братья встречали угнетенного, они приходили ему на помощь, всюду, где вспыхивала война между двумя правителями, братья пытались понять, какой из них прав, и принимали его сторону. После многих благих деяний и страшных боев братья, которыми восхищались и благословляли, пришли в Руссию. Народ этой страны страдал под бременем долгой тирании, против которой больше не осмеливался восстать. Три брата, тронутые его несчастьем, разбудили в нем усыпленное мужество, собрали войско, возглавили его и свергли власть угнетателей. Восстановив мир и порядок в стране, братья решили вернуться к своему старому отцу, но благодарный народ упросил их не уходить и занять место прежних королей (перевод В. Чивилихина). Правда, по замечанию В. Овчарова, сомневаться в достоверности этого якобы «народного предания земли Мекленбург» заставляет хотя бы «стиль изложения в духе рыцарских романов». Кроме того, подозрительно выглядят подробности, будто списанные из русских летописей: например, указывается, что Сивар получил в управление Bile-Jezoro, а Трувор – Pleskow.