Алексей Виноградов - Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?

Позицию которого H.A. Добролюбов изложил в иронических стихах: «Геляндри и Варуфорос, / Вот два моих столба, / На них мою теорию / Поставила Судьба!»

Кроме названий порогов, из которых достоверно переведено как «росское» только Эссупи, в тексте сочинения приводятся еще два «росских» термина, точного значения автор не приводит – о них см. далее.

Славянское название «Напрези», по мнению Брайчевского, представляет собой «не совсем точно воспроизведенное Константином Багрянородным выражение «не пръзь», то есть «не слишком (большой)».

Имеется ввиду договор Олега с греками 911 г.

Фрагмент из переписки приближенных хазарского царя Иосифа с единоверцами-иудеями в Кордове (середина X в.).

!Но не обязательно. Например, А.Г. Кузьмин приводит свидетельства существования кельтских имен с таким корнем. Кстати, В.Н. Татищев считал имя Игорь-Inger финско-ижорским.

Что небезынтересно – со ссылкой на статью из вышедшего в нацистской Германии альманаха, единственными подлинными «русами» и основателями Киевско-новгородской державы называвшей норманнов.

С. Мотора, тезка и сподвижник Семена Дежнева, был обязан прозвищу глаголу «моторить» («муторить») – «мотать, вносить суету». Костомаров указывал на литовское muturas в схожем значении «намотанный».

Ксенофонт писал о кельтах-наемниках, воевавших против фивян на Пелопонессе еще в 369 г. до н. э. В свою очередь, в средневековье в этой же роли мы застаем валлийских лучников (на службе у английских королей и в немецких землях), шотландских гвардейцев во Франции и т. п.

Предполагается существование в прошлом не только сокращенного, но и полного литовского имени Aigis (от alga – «награда» или имени мифологического персонажа в значении «посланник»), древнепрусской копией которого было зафиксированное в средневековье имя Algecz.

Видимо, из того же ряда прусское имя Ausklodo (к которому, между прочим, возводится фамилия знаменитой ученой Мари Склодовской-Кюри).

Остальные названия – Syrnes, Gadar, Alaborg, Danparstadir – «имеют не столь однозначные толкования» – признает исследовательница.

В конце новгородского княжения Александра Невского (а это самый ранний период, о котором может повествовать сага – у него уже сравнительно взрослый сын) его владения не были затронуты татарским нашествием – «Неврюевой ратью». Позже, в 1257-м и 1259 г., когда татары попытались собрать дань с населения Приильменья, Александр был уже владимирским Великим князем, причем активно выступал на стороне татар, принуждая строптивых новгородцев платить дань баскакам. Поэтому трудно говорить о том, какой «Холмгард конунга Александра» в данном случае подвергался татарской угрозе.

Похоже – Nogardus, Norgadia, Nogorado Unovo – именовался Новгород и в других европейских источниках (Эберсдорфской карте XIV в., хронике Генриха Ливонского, пиренейских порталанах и т. д.)

!Норвежский король (род. в 963 или 964 г., правил в 995—1000 гг.)

Вальдамар Великий, правил в 1157–1182 гг.

Его имя, кстати, не имеет никакого отношения к городам и происходит от древнесев. Gerdr – покровительство.

Такую версию для Gardariki, кстати, и предлагает исландская «Сага об Одде Стреле» (см. далее).

Даже если не верить отождествлению Киева и Хунигарда, который Адама Бременского описывал как «славнейшее украшение» восточного христианского мира – к этому мы еще вернемся.

Упоминание Danparstadir, очевидно, связано с легендарной готской столицей Причерноморья и прямого отношения к раннему средневековью не имеет.

!Типичный пример – вышеупомянутая руническая надпись с о. Готланд о каком-то Хагбьярн с компанией, добравшимися «вплоть до Айфора». Норманнисты сопоставляют этот Айфор с днепровским порогом, известным по сочинению Константина Багрянородного. Но подтвердить это в отсутствие каких-либо географических ориентировок невозможно. Так же и в случае с другими топонимами, упомянутыми в норвежской рунической надписи; «Эгиль установил этот камень по Торальду, своему сыну. Он умер в Витахольме между Устахольмом и Гардами». Как пишет Т.Н. Джаксон, «основанная только на фонетическом сходстве их первых основ с названиями Витичев и Устье, их идентификация не более чем предположение, которое не может быть доказано или опровергнуто».

Как пишет Т.Н. Джаксон, в ней присутствуют этнонимы и отэтнонимические названия земель (semskr – Samland, kurir – Kurland и др.), названия рек (Duna – Западная Двина, Vindoy – Вента?), островов (Dago – Хийумаа, Eysysla – Сааремаа) и др. Наиболее широко представлены в ней западное и северное побережья Эстонии, где скандинавам известны наряду с более общим названием земли Eistland наименования и более мелких областей – Вирумаа (Virland) и Ляэнемаа (Adalsysla). Кстати, такими же, как Гардарики географически и этнически неопределенными являются и ряд других топонимов, часто упоминаемых в сагах в одном контексте с «Гардами». Например, Бьярмаланд, который множество исследователей локализуют в гиганском треугольнике между Ладогой, Северным Ледовитым океаном и Уралом – в зависимости от предпочтений ближе к тому или иному краю. В доказательство приводятся отдельные указания саг, полумифический, как и собственно саги (уже упоминавшийся) рассказ норвежца Оттера о сказочных богатствах земли бьярмов где-то вдоль реки Вина (Двина?) и, наконец, близость слова Бьярма топо– и этнониму Пермь. Однако подсчеты современных исследователей показывают, что с учетом скорости современных Оттеру средств мореплавания он в действительности за несколько месяцев своего путешествия мог добраться лишь до северной макушки Скандинавии – Нордкапа. И действительно, на Сколхолтской карте, начертанной в конце XVI в. Сигурдуром Стефанссоном на основании каких-то старых источников, Biaramaland – это всего лишь северная часть Норвегии (см. X. Ингстад, с. 88). Добавим, что как и большинство предводителей «Гардов», конунги бьярмов в сагах носят скандинавские имена (Harelcr, Halfdan и т. д.), поэтому что за народ им подчинялся и у какой реки Вина, остается загадкой.

Высказываются предположения, что так называться мог Kirjalabotn («Карельский залив»). Однако, во-первых, это только гипотеза, не очень состыкующаяся с реальным содержанием тех же саг (например, в саге о Хальвдане Эйстейнссоне Kirjalabotn находится недалеко от гор Kjolr-Kjolen, разделяющих Швецию и Норвегию), во-вторых, само появление данного названия относится к XII–XIII вв., времени значительно более позднему, чем легендарные деяния варягов в Северо-западной Руси.