Алексей Виноградов - Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?

За два года до описываемых событий его владения подверглись нашествию этих самых северян и, вероятно, Людовик знал их достаточно хорошо. При этом был настолько обеспокоен подозрениями, что послы в действительности скорее разведчики нового набега, что приказал «удерживать их у себя до тех пор, пока смог бы это истинно открыть». Вместе с тем сам факт, что понадобилось тщательное расследование для изобличения русов как «свеонов», показывает, что это были не совсем «шведы».

Это предположение подкрепляется тем, что, согласно источникам, на которые ссылается Адам Бременский, свеонами (как и данами) в его время считались те, кто населял северное побережье Балтики и «все прилегающие к нему острова» (IV, с. 116, 12) вплоть до находившегося где-то у Финского залива Края женщин (там же, 14). Что считать этими северными островами – вопрос непростой: однозначно Готланд, Эланд и Борнхольм, и, вероятно, другие территории, в действительности – части материка. Сам Адам в цитированном отрывке указывает, например, на находившийся под властью свеонов «остров» Курланд (Курляндию) и располагавшийся «вблизи Края женщин, немного выше города свеонов Бирки» «остров» Эстланд (Эстония) (там же, с. 16, 17). Кстати, Самбию многие средневековые авторы также не считали частью материка.

Таким образом, получается, «свеонами» в представлении хронистов могли быть жители не только Скандинавии, но и островов Балтики, и даже его противоположного от Швеции берега. В этническом плане – с учетом данных археологии, это и скандинавы и пруссы (точнее, население позднейшей Пруссии), которые активно заселяли Готланд и Борнхольм – коренные области этих самых «свеонов», а может быть, эсты и кто-то еще [187].

Тогорвый путь Самбия – Вирумаа, по В.И. Кулакову

Да, скажет читатель, довольно занятная этническая мешанина, но причем здесь происхождение варягов?

В этой связи еще раз откроем работы археологов. Они показывают, что эта полумирная-полувоенная этническая диффузия причудливым образом сопровождала и дополняла картину взаимных завоеваний и набегов скандинавов, славян, балтов (особенно куршей, этих «викингов Балтики»), финнско-саамских племен и прочих обитателей региона. И естественно, была неотделима от торговли. Большой фактический материал по этой теме собрал упомянутый исследователь В.И. Кулаков.

По его утверждению, в частности, племена Юго-Восточной Балтики в начале новой эры установили два основных торговых маршрута.

Инициаторами одного из них были германцы – как осевшие со II в. н. э. на Самбии, так и продвинувшиеся далее на юг готы и гепиды. Помимо торговли янтарем на запад (через Борнхольм), они освоили новый путь, с Янтарного берега по рекам Висле, Западному Бугу и Днепру к торговым городам Крыма и Боспора. Это, по утверждению В.И. Кулакова, был прообраз пути «из варяг в греки». Здесь основным объектом торговли, и возможно, эквивалентом нормы стоимости (квазиденьги), также выступало «золото Балтики» – янтарь.

По другому маршруту сбывалась продукция бронзолитейных мастерских Пруссии. Сначала он завершался в нижнем течении реки Даугавы, а в последующем продолжился по рекам на северо-восток, вплоть до восточного берега Чудского озера и северного побережья Эстонии («путь Самбия – Вирумаа»).

Со второй половины V века его истоки контролировала возникшая на Самбии и на берегу Вислинского залива полиэтничная дружина видивариев. Следы обменных контактов на всем «пути Самбия – Вирумаа» – находки нескольких категорий однотипных изделий, характеризующих интернациональную «дружинную моду»: фибулы с кольцевой гарнитурой или со звёздчатой ножкой арбалетовидные «звериноголовые» фибулы, серебряные гривны с заходящими концами, которые изготавливались в разных концах Юго-восточной Прибалтики, хотя зачастую (особенно для гривен) прототипом является скандинавский тип украшений. По-видимому, они были символом власти. Аналогичную функцию выполняли у пруссов в погребениях вождей гладкие и тордированные гривны и браслеты из драгоценных металлов, генетически связанные с аналогичными по виду и социальному смыслу артефактами гуннского круга древностей и кочевников VI–VII веков.

Скопления подобных находок четко расположены через равные расстояния (50–60 км) участков речного пути. По предположению В.И. Кулакова, в этих точках располагались группы разноэтнических дружин, контролировавших балтийский речной путь и обеспечивавших его бесперебойную деятельность (организация локальных торжищ и мест ночлега, снабжение купцов провиантом и починка ладей), а также безопасность купеческих караванов. С последних, естественно, взималась дань.

По некоторым отдельным находкам серебряных гривен, вероятных знаков вождей дружин, вдоль побережья юго-восточной Балтии, предполагается и существование также морского пути, который охранялся вождями нескольких воинских отрядов, распределившихся через промежутки в дневной переход парусной ладьи для обеспечения стоянок торговых судов или противодействия морским разбойникам.

Судя по поздним находкам (свитых из бронзовых дротов спиральных гривен), значительная часть этого торгового пути, между Самбией и островом Сааремаа, функционировала до XIII – начала XIV вв.

Однако историю и географию балтийского торгового пути В.И. Кулаков на этом не заканчивает. По его мнению, находки в древностях верхнего и среднего Поволжья VII–VIII веков янтарных изделий и гривен, прототипы которых имеют балтское происхождение, свидетельствуют о том, что этот торговый маршрут мог быть продолжен через Неву и Ладожское озеро и далее на юго-восток. Только везли по нему уже не самбийскую бронзу, а основной товар Балтики – янтарь. Более того, именно выходцы из Самбии (в представлении В.И. Кулакова – балты) и проложили уже классический путь «из варяг в греки». Собственно Русь, по мнению археолога, возникла первоначально как сеть укрепленных пунктов и факторий – гарант стабильности на этом пути. Потом этот гарант превращается в государство, поскольку торговцы и воины поняли, что кроме торговых операций можно заниматься и сбором дани с местного восточнославянского населения.

В этническом характере этой изначальной Руси В.И. Кулаков не сомневается: «начало этому (протогосударству Русь – A.B.) положили прусские (балтские) купцы». В частности, следами пребывания балтов на северо-востоке являются раскопанные в 1940 году девять погребений в Старой Ладоге, которые по деталям погребального обряда (остатки проведенного на стороне трупосожжения, рассеянные в могиле среди обожжённой земли) и по инвентарю (керамика и украшения) находят достаточно убедительные аналогии в прусских древностях конца VII века.