Анри Пирен - Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира

По мнению Ф. Килнера и Р. Бухнера, сельское хозяйство в то время по-прежнему процветало и приносило хороший доход.

Не следует занижать число свободных граждан, как некоторые пытаются сделать. Важнейшим признаком свободного гражданина являлась воинская и рекрутская повинность. И в своде вестготских законов (Вестготская правда), и в законах Эрвига на свободных граждан возлагается обязанность поставить под ружье десятую часть имеющихся у них рабов.

Сохранение древних и знаменитых сенаторских семей можно проследить на примере родственного клана последнего римского наместника в Галлии Сиагрия.

По мнению Верлиндена, колоны не играли сколь-либо значимой роли.

Григорий Турский отмечает существование специальных женских помещений.

Круш, переиздавший это житие в наше время, считает его «не заслуживающим доверия»!

Ряд источников упоминают о присутствии греков в Кордове (на юге Испании) в 585 г.; после того как в VI в. при Юстиниане эта область вновь перешла под власть Византии, контакты по морю между ней и Византией значительно возросли.

Ряд источников, в том числе автор Жития св. Колумбы Адамнан, отмечают, что ирландские монахи приезжали в Сирию для изучения архитектуры монастырей.

Следует иметь в виду, что от слова species, используемого Григорием Турским, во французском языке произошли слова epices, означающее как «специи», «пряности», так и «магарыч», «навар», и especes, означающее «золотые и серебряные монеты», а также «наличные»; латинское species имеет целый ряд значений: зрение; взгляд; внешность; видение, призрак; изображение, статуя; понятие, идея; идеал; образец, вид, разновидность; особый случай; товарная статья, статья в описи; специя, приправа, пряность.

Не следует забывать, что эта работа была написана в XIX в.

Находимые изредка англосаксонские золотые монеты, отчеканенные на юге, свидетельствуют о том, что определенная торговая активность в то время сохранялась.

В материалах, подготовленных под руководством Кассиодора, приводятся правила взимания рыночных пошлин с иностранных торговцев.

Именно так эти торговцы и названы в разделе XI свода вестготских законов.

Фортунат также упоминает о вине из Газы.

По мнению Лота, Фистера и Ганшофа, восточные специи потреблялись только при королевском дворе, а также крупноземельной аристократией.

Следует отметить, что специи не входили в рацион приближенных короля и вообще официальных лиц в период правления Каролингов.

Шпромберг разделяет точку зрения Круша в данном вопросе.

Что касается торговли специями в эпоху Меррвингов, то она напоминает торговлю аналогичными товарами в городах Италии в XII в. и позднее. Как отмечает Григорий Турский, упомянутыми товарами торговали парижские торговцы.

Он пишет: «О, если бы ты нес свое пасторское служение в Марселе! Ты бы убедился, что только приправы и оливковое масло здесь разгружают столь же часто, как и папирус; суда привозят его из-за моря, давая нам возможность пользоваться этим благом и творить на нем, как творили наши предки. Так разве можно оставлять на нем то, что составит дурную славу, тем более когда стесненность в средствах и так не позволяет быть многословным и требует писать лишь то, что должно».

Текст письма был любезно предоставлен мне М. Кюгнером.

Р. Бухнер в своем исследовании по Провансу, говоря о торговле оливковым маслом, ссылается на данные Григория Турского.

Подсчеты Р. Бухнера, согласно которым в Фос ежегодно завозилось 200 тыс. фунтов оливкового масла, не могут восприниматься всерьез.

В первоисточниках, рассказывающих об этом, используется именно слово «верблюд», а не «серна», как ошибочно полагает Дукан.

Как говорится в хронике, «бедствие пришло в Марсель и распространилось по другим районам провинции, неся жителям тяжкие беды, сея смерть, опустошение и запустение».

В своде вестготских законов даже говорится о том, что рабы имелись в домах бедняков. Таким хозяевам отдавали проституток, которые не могли окончательно бросить свое ремесло и вновь пытались к нему вернуться; их специально хотели занять тяжелым рабским трудом.

Фюстель де Куланж в своем исследовании сравнивает Само с руководителем крупной коммерческой компании!

Городской совет Шалона с 639 по 654 г. запрещал продажу рабов лицам, живущим за пределами Франкского королевства.

По мнению Верлиндена, возможно, что рабов также продавали и в Испании. Св. Батильд выкупал рабов у «множества иностранных торговцев… недорого продававших «живой товар» очень хорошего качества». В Клермоне у хозяина по имени Сигивальд был раб из Тюрингии, который использовался при охоте на дикого кабана («у него был некий молодой раб по прозвищу Солдат»); это был именно раб, а не нанятый частный егерь, как ошибочно полагает в своем исследовании Гильермоз.

Тариф, согласно которому взималась пошлина в Аррасе, указан в картулярии Сен-Васта; он свидетельствует о том, что этот тариф в основе своей остался неизменным со времен Меровингов и в XII в. В тексте картулярия делается ссылка на короля Теудериха. В самом картулярии тариф приводится в разделе «Скот». Аналогичная картина наблюдается и с тарифом в Турне: там говорилось, что за продажу раба или рабыни взимается одна унция золота (римская унция равнялась 27,288 г).

Ряд исследователей отмечают, что множество рабов-варваров, привезенных из густонаселенных германских провинций, были предназначены для отправки в южные страны.

Многие исследователи подробно рассказывают о работорговле в Марселе.

В Житии св. Илии говорится, что он выкупал на свободу за один раз от 30 до 50 пленников «из вереницы, состоящей подчас из сотен людей, старательно собранных вместе, как мужского, так и женского пола, привезенных из самых разных мест; здесь и — подумать только! — римляне, ставшие рабами за долги, и галлы, и жители Британии, и мавры; однако из всех выделяются люди из германского племени саксов, они сгруппированы отдельно, их очень много, и на них покупатели буквально налетают со всех сторон».

В правилах торговли рабами, принятых в Сансе, говорится в основном о покупке раба работорговцем; правила, принятые в Анжере, представляют, по существу, ордер на обыск для поимки рабов, бежавших от работорговца.