Кристофер Марсден - Северная Пальмира. Первые дни Санкт-Петербурга
- Название:Северная Пальмира. Первые дни Санкт-Петербурга
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Центрполиграф
- Год:2004
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:5-9524-0944-Х
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Кристофер Марсден - Северная Пальмира. Первые дни Санкт-Петербурга краткое содержание
Дух Петербурга XVIII века — архитектура знаменитых дворцов, живопись, театр, декоративно-прикладное искусство, быт и пристрастия монархов и важных сановников — все, чем живы слава и величие этого города, в центре внимания автора, который не забывает уделять внимание и повседневной жизни горожан. Сопроводив собственные впечатления от знакомства с историческими памятниками города курьезами, историческими анекдотами, Кристофер Марсден ярко, оригинально, хотя и несколько субъективно, воссоздает реалии петербургской жизни той эпохи.
Северная Пальмира. Первые дни Санкт-Петербурга - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
За пределами Адмиралтейства протянулись поселки: Морской к западу от Мойки, Конюшенный около императорских конюшен восточнее того же канала и Литейный немного дальше на восток.
В 1710—1711 годах Трезини начал строить дом для самого Петра, в месте слияния Невы и Фонтанки — небольшого притока Невы с южной стороны, впадающего в реку напротив острова, на котором воздвигалась Петропавловская крепость. Это рационально спланированное массивное двухэтажное здание с большими окнами стало называться «Летним дворцом Петра Великого» в Летнем саду. Еще до его завершения, в 1713 году в Санкт-Петербург из Германии прибыла новая группа мастеров. Ее возглавляла весьма прославленная личность — архитектор и скульптор Андреас Шлютер, директор Берлинской академии художеств, создавший, помимо прочего, огромный, украшенный куполом королевский дворец на Шпре в Берлине, а также множество знаменитых статуй. Примерно за семь лет до этого Шлютер попал в немилость из-за того, что разрушилась построенная им башня монетного двора в Берлине. Хотя после этого Шлютер и продолжал работать в Германии, агент Петра, генерал Брюс, занимавшийся в Германии наймом строителей, плотников и рабочих по металлу, по-видимому, без особого труда склонил Шлютера к тому, чтобы человек со столь известным именем оставил цивилизованный великолепный Берлин и отправился в варварскую Россию к дельте Невы. Шлютер согласился отправиться в Петербург в качестве «обербаудиректора», руководящего всеми архитекторами. Немецкий архитектор становился, таким образом, выше Трезини, который теперь отодвигался на вторую роль. Именно Шлютеру предстояло стать архитектором, который должен был создать царю лучшую во всей Европе столицу. С ним вместе приехали четверо других немецких архитекторов — Готфрид Шедель из Гамбурга, пруссак Теодор Швертфегер, Георг Иоганн Маттарнови и Иоганн Христиан Фёрстер — а также, по всей видимости, ученик Шлютера И.-Ф. Браунштейн. Этим архитекторам доведется оставить более глубокий след в облике города, чем самому Шлютеру.
Хотя Шлютер был еще не стар — ему лишь недавно минуло пятьдесят, — он постоянно болел и был довольно слабым; кроме того, его мысли занимало создание вечного двигателя. В Санкт-Петербурге он оставил после себя не слишком большой след. Между двумя рядами окон Летнего дворца Трезини он сделал несколько барельефов на мифологические темы — в привлекательной и сдержанной манере «младенец с дельфином», которому несколько недостает мужественности. Возможно также, ему принадлежит фриз с изображением Флоры под карнизом дворца и резная лестница того же здания. Но даже эти творения можно отнести к его работам лишь предположительно, на основании того, что он был известен как хороший скульптор, а в то время ни одного скульптора в Санкт-Петербурге не было. Он также мог разработать дизайн богато украшенных гротов и павильонов в саду дворца, которые были выполнены Маттарнови и Михаилом Григорьевичем Земцовым, его тридцатипятилетним учеником и помощником Трезини. Шлютеру осталось совсем мало времени сожалеть о несчастье с монетным двором и думать над вечным движением — весной 1714 года, всего через год после прибытия в Россию, он скончался.
Через десять лет после основания, имея около пятисот зданий, город выглядел немецким, поскольку Трезини и его ученики, итальянцы и русские, работали в немецко-датском стиле балтийского барокко, а прибывшие со Шлютером Маттарнови (которому достались в наследство планы и модели Шлютера), Шедель, Швертфегер, Фёрстер и Браунштейн работали в принятой в Северной Германии манере, испытывавшей сильное влияние голландской архитектуры.
В городе строили все новые и новые здания, дворцы и мастерские. На южном берегу реки выросла огромная почтовая станция с конюшней для множества лошадей. Напротив располагалось учреждение, названное «Зверской гостиницей». В качестве подарка от персидского шаха в Санкт-Петербург прибыл слон с персидским обслуживающим персоналом. Для слона было выстроено специальное здание. Хотя его заботливо обогревали зимой, местный климат оказался для этого животного слишком холодным, и спустя два года оно издохло. После кончины слона в том же помещении расположился «огромный глобус из Готторпа».
Теперь Санкт-Петербург стал полноценным городом. Один из министров царского двора, Вебер (чьи слова, правда, нельзя считать надежными) утверждал, что в апреле 1714 года Петр провел перепись всех строений своей столицы, благодаря чему определил, что число зданий достигло 34 550. Сюда, конечно, входили все одиночные строения — дворцы, здания и избы. Если бы посчитали только богатые особняки — «архитектурные» сооружения, а не просто помещения для жилья, получилась бы куда более скромная цифра.
Немцы, особенно Шедель, развернули по прибытии бурную деятельность. Большая часть работ Шеделя и Швертфегера была осуществлена для экспансивного Меншикова. В 1713 году Шедель начал строить два дворца для Меншикова: один на Васильевском острове, у самой кромки воды, с обращенным к Адмиралтейству фасадом, другой на берегу Финского залива, примерно в двадцати пяти милях от города.
Дворец Меншикова на берегу Васильевского острова был красивым трехэтажным строением в итальянском стиле. По бокам здания располагались украшенные балконами павильоны, увенчанные роскошными княжескими коронами. Крылья этого здания имели высокие ступенчатые крыши, покрытые, как писал один современник, «большими железными листами, покрашенными красной краской». Перед входом стоял портик из четырех колонн. За дворцом располагалась рощица; дальше шел большой, разбитый по правилам садового искусства парк, окруженный решетками. Шедель завершил строительство этого дворца в 1716 году. Позднее, в XVIII столетии, это здание станет штабом Первого кадетского корпуса и претерпит ряд последовательных изменений. Крыша станет плоской, окна на фасаде увеличатся, два верхних ряда колонн в центральной части будут заменены круглыми окнами и уродливыми овальными светильниками. Короны и окружающие дворец скульптурные фигуры будут убраны. Здание будет столь упрощено, что станет попросту скучным, хотя, как и все строения Петербурга, дом сохранит яркие краски — в данном случае белую и розовую на стенах, — и это несколько оживит монотонность фасада. Во время революции 1917 года именно в этом здании проходил Всероссийский съезд Советов; после чего дом стал музеем Меншикова. Лестница и вестибюль остались такими, какими их разработал Шедель. Большую часть Васильевского острова позади дворца занимал лес, пастбища для рогатого скота, лошадей и нескольких северных оленей.
Загородный дворец Меншикова, получивший известность под названием Ораниенбаум, сохранил многое от своего первоначального вида. В наши дни он состоит, как и после возведения, из двух этажей. Стороны дома симметричны, над зданием возвышается куполообразная крыша, на вершине которой находится большая роскошная корона. Две протяженные загибающиеся галереи ведут к куполообразным павильонам. Княжеские короны (чересчур большие, если верить во всех отношениях великолепным гравюрам современников), которыми Шедель украсил вершины этих павильонов, позднее были заменены более скромными крестами. На северной стороне дома к воде ступенями спускаются террасы. К этой стороне выкрашенного белой и желтой краской дворца прорыт от более низкой части сада узкий канал. Ораниенбаум — это первое в Петербурге здание, которое по-настоящему заслуживает звания дворца, соответствующего веку, в который он был создан, и континенту. Вместе с тем это здание все же еще простовато и порядком напоминает старомодный сельский дом. Весьма характерно для Петра решение, что Меншиков должен создать свой дворец раньше дворца самого Петра. Строительство дворца в Ораниенбауме определенно стало исторической вехой: Шедель показал России, как ее цари и дворянство будут жить в следующие два столетия.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: