Джули Федор - Традиции чекистов от Ленина до Путина. Культ государственной безопасности

В этом пассаже повторяется клише советского культа Дзержинского, согласно которому он воплощает в себе единство противоположностей. Такое контрастное сопоставление — частый прием в произведениях социалистического реализма, из всех советских лидеров в наибольшей степени характерно для Дзержинского.

Это единство полярных противоположностей было свойственно культу Дзержинского с самого начала. Так, в одном некрологе говорилось, что глубина любви Дзержинского к пролетариату равна силе его ненависти к буржуазии [67] Шмерал Б. У гроба вождя и борца // Правда. 1926. 21 июля. № 165. С. 2. . Подобным же образом в последние сталинские годы утверждалось, что Дзержинскому, чья личность была «исключительно всеобъемлющей», были чужды неясные, неопределенные чувства; он не знал, как можно «наполовину ненавидеть или наполовину любить» [68] Козаков М. Мужественный и светлый образ. Или в другом ракурсе: «Он знал, как любить, и знал, как ненавидеть»; Герман Ю. Жизнь, отданная революции // Агитатор. 1962. № 16, август. С. 23. . Метафора «лед и пламя» часто использовалась по отношению к образцовому чекисту [69] См., например: Герман Ю. Лед и пламень // Литературная газета, № 4, 25 января 1967. С. 2. .

Одна из главнейших функций культа Дзержинского заключалась в том, что он служил моделью основных чекистских добродетелей, их безупречным воплощением. Чекистские добродетели проявлялись не только в эпизодах из биографии Дзержинского, они также перечислялись в чекистских «священных писаниях», главном корпусе чекистских текстов, как утверждения самого Дзержинского о характере чекиста и его работе. Данные утверждения иногда называют «заповедями» Дзержинского [70] См., например: Носырев Д. Н. Верные солдаты партии // В. А. Кутузов [и др.]. Чекисты Петрограда на страже революции. Л.: Лениздат, 1987. С. 8. .

Самым знаменитым является афоризм «чекистом может быть лишь человек с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками». Утверждают, что Дзержинский неустанно напоминал своим соратникам об этом [71] Кутузов В. А. Чекисты Петрограда. С. 58. Заметьте, что не всегда понятно, придумал ли его Дзержинский или позаимствовал; мне не удалось это выяснить. . В этом лозунге перечислены главные чекистские добродетели. Они повторяются и в других высказываниях Дзержинского («Чекист обязан быть чистым и честным, как никто другой» ; «Тот не чекист, если сердце его не обливается кровью и не сжимается жалостью при виде заключенного в тюремной камере человека» ; «Кто из вас очерствел, чье сердце уже не может чутко и внимательно относиться к терпящим заключение, те уходите из этого учреждения. Тут больше, чем где бы то ни было, надо иметь доброе и чуткое к страданиям других сердце…» ив бесчисленных эпизодах биографии Дзержинского. Именно на этих трех добродетелях держалось нравственное здание советского чекизма; добродетели эти лежали в основе притязаний чекистов на моральную чистоту.

Возможно, на первый взгляд этот девиз может показаться непротиворечивым и прямым. Многие правительства и правоохранительные органы могли бы претендовать на подобный девиз, если «чистые руки» понимать как отсутствие коррумпированности. Но в данном случае значение этой метафоры простирается дальше, на территорию неожиданную и незнакомую — в шаткую область советской нравственности. Давайте вкратце попытаемся окинуть взглядом эту территорию.

Чтобы уловить смысл понятия «нравственная чистота», нам прежде необходимо вдуматься в другую советскую концепцию, которая часто возникала в связи с ЧК, — концепцию гуманизма. Именно советская концепция гуманизма позволяла представлять жестокость чекистов не просто как революционную необходимость, но как активное нравственное добро, добродетель, которая заслуживает славы [75] Геллер М. Концентрационный мир и советская литература. М.: МИК, 1996. С. 289. .

Именно «действенность» гуманизма Дзержинского делала его прекрасным. Считается, что именно это имел в виду писатель Юрий Герман, когда называл Дзержинского «потрясающе прекрасным» прежде всего из-за «нравственной стороны» его личности [76] Фоменко. Рыцари революции. С. 357. . Чаще всего упоминания о нравственной красоте Дзержинского в советской литературе оставались без разъяснений, как будто бы она была очевидной. Но в данном случае у нас есть позднесоветскии комментарий к этому заявлению Германа, дающий ключ к пониманию соседства нравственности и красоты. Комментатор объясняет, что «нравственная красота выражалась в действии»: Дзержинский был не кабинетным благодетелем человечества, но «активным, воинствующим гуманистом» [77] Там же. .

Эта нить прослеживается и в других советских текстах, прославлявших гуманизм. Рецензент пьесы 1939 года «Чекисты», например, так описывает Дзержинского: «Это выразитель активного) действенного гуманизма, ставший знаменем народа революции, для которого настоящая любовь к людям выражается не в праздном сочувствии бедам и тяготам человеческой жизни, но в активной борьбе с преступниками» .

Новый гуманизм противопоставлялся «старому, праздному, слабому гуманизму» [79] Там же. (то есть гуманизму, с позиций которого ЧК осуждали его критики).

Важную роль в формулировке этой идеи сыграл Максим Горький, который также активно участвовал в создании и популяризации образа чекиста как агента нравственного преобразования, с которым перекликается концепция нового гуманизма. Горький, которого позднее объявили «величайшим представителем гуманизма в его высочайшей форме — социалистического гуманизма» [80] Тимофеев А. И. Русская советская литература. Учеб. пособие для 10 классов средней школы. 8-е изд. М.: Учпедгиз, 1953. С. 150. , обстоятельно размышлял над этими вопросами в своих трудах и прославлял чекистов, которые в лагерях «перековывали» врагов в героев труда. Он вновь и вновь утверждал, что чекисты несправедливо оклеветаны, что они опережают свое время и поэтому их гуманизм неочевиден для большинства людей. Возможно, как писал он в 1936 году, через 50 лет искусство и история, наконец, воздадут должное той «удивительной культурной работе, которую проводили рядовые чекисты в лагерях», и их «гуманизму» [81] Горький М. От врагов общества — к героям труда // Правда. 1936. 26 января. № 25. С. 2. . Горький также убеждал советских писателей разрабатывать чекистскую тему, чтобы общество осознало их гуманизм [82] Горький продолжал убеждать авторов поднять эту тему до самой своей смерти. «Вплоть до смерти в своих последних статьях и письмах Горький продолжал настаивать на том, чтобы авторы прославляли чекистов (он советовал Макаренко делать так в одном из его последних к нему писем); Иванов В. Почему Сталин убил Горького? // Вопросы литературы, 1993. 28 февраля. № 1. С. 114. .