Генрих Шлиман - Илион. Город и страна троянцев. Том 1

Из других народов, которые могли какое-то недолгое время проживать в Троаде, я могу назвать треров, которых Страбон однажды упоминает как соседей фракийцев [512]. Они захватили северный берег Малой Азии в VII веке до н. э. вместе с киммерийцами [513], и даже захватили Сарды, которые уже были заняты киммерийцами [514]. Однако в другом пассаже Страбон утверждает, что треры были киммерийским племенем [515], и еще в одном месте он говорит, что треров также называли киммерийцами или что они были народом из их числа [516]. Согласно Аристотелю, киммерийцы поселились в Антандре у Адрамиттийского залива, у подножия Иды и оставались там в течение ста лет. Это, по-видимому, подтверждают Плиний [517]и Стефан Византийский [518], согласно которому город раньше назывался Киммерием и Эдонием. Алкей [519]называет его городом лелегов; Геродот [520]и Конон [521]называют Антандр пеласгийским ородом.

Насколько страшно должна была быть опустошена Троада этими вторжениями, мы можем заключить из свидетельства греческого историка, что город Лампсак раньше назывался Бебрикией, но бебрики исчезли из-за частых войн [522].

Далее я должен упомянуть галлов или галатов, которые в 279 году до н. э. переправились в Малую Азию отчасти через Геллеспонт, отчасти через фракийский Босфор [523]и сеяли такой ужас своими опустошениями, что, согласно Ливию [524], «трокмы получили побережье Геллеспонта, толостобогии Эолиду и Ионию, тектосагам достались срединные области Азии. Они собирали дань со всей Азии по сю сторону Тавра, а сами осели по обоим берегам Галиса. Вот какой страх наводило их имя, и ведь когда молодежь подросла, их стало еще больше; так что в конце концов даже сирийские цари не отказывались платить им дань». Однако эти галаты, по-видимому, не остались в Троаде на сколько-нибудь долгое время, поскольку в противном случае Страбон знал бы об этом через Деметрия из Скепсиса, который жил всего лишь около ста лет спустя после вторжения галлов. И поскольку Страбон молчит об этом и говорит только, что галаты спокойно живут в области Галиса на юге Пафлагонии, то мы можем считать установленным, что они не остались в Троаде.

Я не буду говорить здесь о проходе персов, македонцев, римлян и других через Троаду; я перечислил только те нации, о пребывании которых в этой области или опустошении ее традиция или истории сохранили какие-то сведения. На следующих страницах станет ясно, что руины Гиссарлыка говорят о поселении по меньшей мере пяти различных народов, которые следовали друг за другом на этом месте в отдаленные доисторические времена. Фактически переселения народов в этой области то туда, то сюда нельзя описать лучше, чем в этом пассаже м-ра Гладстона [525]: «Представляется, что Геллеспонт и непосредственные окрестности Босфора образовали нечто вроде оси, вокруг которой вращались судьбы и передвижения людей с очень отдаленного периода. Следовательно, я не удивляюсь, когда вижу, как некая могущественная причина определила ход событий, фактически происходивших в исторические времена. Я отнюдь не удивлен тому, что в Гиссарлыке были найдены необыкновенно интересные свидетельства, относящиеся к этому региону, и тому, что огромное количество следовавших друг за другом народов, начиная с древнейших свидетельств цивилизованного поселения, пыталось закрепиться именно на этом месте. Для меня в этом нет никакого парадокса, поскольку я считаю, что то, что мы уже знаем о том, насколько это место было желанным, как оно было важно в связи с переселениями народов, только подтверждает и укрепляет наше мнение. Сами условия климата и почвы могли, как мне кажется, делать эту область весьма завидной добычей, и, таким образом, для меня нет ничего странного в том, что, оказывается, множество различных народов селились на холме Гиссарлык в течение многих веков».

Я также процитирую здесь то, что писал на этот счет м-р Филип Смит [526]:

«Даже не говоря о том, что Гиссарлык издавна притязал на тождество с гомеровским Илионом, он находился на пути первобытных миграций индоевропейского племени из его колыбели на востоке к его поселению на западе; и не одной лишь миграции, но многих переходов в разные стороны между берегами Азии и Европы, а также на пути торговых и военных экспедиций этих людей, когда они уже окончательно обосновались на местах своего постоянного поселения. Нас не должно вводить в заблуждение произвольное различие между континентами, которое воплощается в названиях «Азия» и «Европа» – то есть Восток и Запад – мы должны помнить о том, что и Геллеспонт, и Босфор (о чем говорит само название последнего) были не разделяющими людей морями, а паромами, а острова Эгейского моря были связующими звеньями. Близкое родство древних поселенцев на обоих берегах доказано уже давно; и в особенности – присутствие большой пеласгско-эллинской или греко-италийской семьи было прослежено и там и там. О том, что в глубокой древности, еще задолго до традиционной колонизации с полуострова Эллады северо-западные области Малой Азии заселили ионийцы (восточное название всей эллинской расы) – говорил Эрнст Курциус еще двадцать лет назад [527], и этот факт был еще более твердо установлен современными египтологами [528], подтвердившими, таким образом, древнейшие этнологические сведения, согласно которым Острова народов были разделены среди семей сынов Иавана» [529] .

1. Владение Пандара. Это владение ликийцев простиралось вдоль Эсопа до Зелеи; его обитатели именовались «богатыми» (άφνειοί). Их предводителем был Пандар, сын Ликаона, превосходный лучник [531].

Города. Единственный город, упомянутый у поэта по имени, – это Зелея, расположенная на берегу Эсепа у последнего отрога Иды. Согласно Страбону [532], он находился на расстоянии 80 стадиев от ближайшего моря (Пропонтиды), в которое впадает Эсеп, и в 190 стадиях от (послегомеровского) Кизика.

2. Владение Адреста и Амфия, сыновей Меропа. Это владение граничило с предыдущим, как показано у Гомера [533], а также и у Страбона: «Под Зелией лежат у моря, на этой стороне Эсепа, долина Адрастеи…» [534]Предводителями адрастейцев были Адрест и Амфий, сыновья Меропа, хотя в другом месте Амфий именуется сыном Селага.

Города. Поэт упоминает три из них:

a. Адрастея (ἡ Ἀδρήστεια), расположенная между Приапом и Парием [535].

b. Апес (ἡ Ἀπαισός) [536], также именовавшийся Песом (ἡ Παισός) [537], был расположен между Лампсаком и Парием на реке Пес. Страбон говорит, что этот город был разрушен и что его обитателей поселили в Лампсаке [538], поскольку они были милетцами, как и лампсакцы, что подтверждает и Анаксимен [539].

c. Питиея (ἡ Πιτύεια) [540]была расположена в Питисе, области на территории Пария, у подножия горы, заросшей соснами [541*]между Приапом и Парием, вблизи города Лин на побережье, где ловились линусские улитки [542], которые считались лучшими из ракушек. Однако другие утверждали, что Питиея – это всего лишь древнее название Лампсака [543].