Юрій Сорока - Поход Сагайдачного на Москву. 1618

Тактический замысел гетмана Сагайдачного состоял в том, что Волконский в последнюю очередь мог бы ожидать переправы казаков в том месте, где армии воеводы, стань она на пути казаков, сможет оказать помощь гарнизон Зарайска. Но, как показало дальнейшее развитие событий, ввести Волконского в заблуждение не удалось. Разведка князя не подвела, а сам он сумел обеспечить передвижение своего корпуса к месту переправы довольно быстрыми темпами. Сражение между казаками и ратниками Григория Волконского началось, как только князь подошел к Оке, и продолжалось около двух дней. Несмотря на преимущество в живой силе, Сагайдачный не смог сходу отбросить Волконского со своего пути. На руку царскому воеводе сыграла водная преграда, которая не давала казакам со всей мощью обрушиться на его людей. Казаки, постепенно переправляясь через реку, вяло атаковали, но всякий раз были отброшены назад. Складывалась такая ситуация, при которой Волконский мог бы сдерживать казаков довольно долгое время. А между тем времени у Сагайдачного не было. Нужно было с наибольшей эффективностью использовать психологический момент, когда в Москве, после молниеносного рейда самого гетмана, а также активизации действий Владислава и Ходкевича под Можайском, буквально не знали что предпринять.

Выход из сложившейся ситуации гетман Сагайдачный нашел довольно быстро. Разделив свои силы на две части, он направил одну из них для переправы немного выше по течению, у крепости Ростислав-Рязанский. Гарнизон этой небольшой крепости не предпринял никаких мер, чтобы остановить казаков, и вскоре кавалерия Сагайдачного подступила вплотную к лагерю Волконского. По неподтвержденной информации некоторых источников, именно после переправы казаков через Оку произошел поединок между Сагайдачным и царским воеводой Бутурлиным. В поединке победил украинский гетман, сбивший Бутурлина с коня ударом булавы. Так это было или нет, доподлинно неизвестно, но то, что армия Волконского проиграла битву, — исторический факт. Удара с двух направлений воевода выдержать не мог, поэтому, потерпев сокрушительное поражение в открытом бою, он отступил к Коломне. Волконский справедливо полагал, что Сагайдачный не станет осаждать Коломну — крепость не менее мощную, чем Зарайск. Так впоследствии и случилось. Сагайдачный, с пути которого исчезло последнее препятствие, направился к Москве, на соединение с поляками.

Все-таки вернемся на время к событиям на театре боевых действий королевича Владислава. К тому этапу войны, когда армия Сагайдачного приблизилась к Оке, Владислав покинул, наконец, лагерь под Вязьмой. Он остановился в Юркаеве, небольшом городке на полпути между Можайском и Калугой. На прошедшем здесь военном совете Ян Карл Ходкевич предлагал передвинуть войско к Калуге. Аргументировал свое решение тем, что район Калуги менее опустошен войной, что позволит найти там провиант и фураж, необходимый армии. Кроме того, такой шаг вынудит московского воеводу князя Пожарского перейти на сторону Владислава, к чему Пожарский, по мнению гетмана, был готов. Наконец, под Калугою легче было соединиться с отрядом, высланным коронным гетманом Речи Посполитой Станиславом Жолкевским, который шел через Украину на помощь королевичу. Но воплотить свой план в жизнь Ходкевичу не удалось. Назначенные сеймом комиссары требовали от Владислава идти прямо к Москве. Это, как они считали, заставит ее жителей перейти на сторону королевича. Такое уже бывало во времена Шуйского, заявляли комиссары. В противном случае, доказывали они, удаление к Калуге даст московским воеводам возможность овладеть Вязьмой и отрезать польскую армию от Смоленска.

После долгих дебатов решено было поступить так, как советовали комиссары. Тем не менее, перед тем как идти к Москве, необходимо было овладеть Можайском, за стенами которого находился большой отряд царского войска во главе с князем Лыковым. Оставлять Лыкова в тылу Владислав не хотел, но взять Можайск приступом не было почти никакой надежды — армия Владислава не имела необходимых осадных орудий. Поэтому поляки приняли решение идти к Борисову Городищу, взять его силою, и этим принудить Лыкова выйти из Можайска и сразиться в чистом поле. В полевом бою поляки надеялись на успех. Однако Борисов оказался довольно крепким орешком. Два раза польское войско ходило на штурм города, и два раза терпело поражение. В конце июня Лыков писал царю Михаилу Федоровичу, что королевич стоит под Борисовым Городищем, но далее продвинуться не имеет возможности. В ответ на это царь велел князю Дмитрию Черкасскому перейти из Волока, где тот находился с несколькими полками, в Рузу. Из Рузы Черкасский должен был связаться с Лыковым с помощью гонцов и по требованию последнего выступить в Можайск. Одновременно князь Пожарский получил приказ выйти из Калуги в Боровск и помогать оттуда ратникам Лыкова. Из Москвы к Боровску двинулся также Курмаш-мурза-Урусов с несколькими тысячами татар и астраханских стрельцов. Позже, 30 июня, Лыков опять писал в Москву, что накануне королевич Владислав и гетман Ходкевич приходили из-под Борисова Городища к Можайску. Но так же, как и прежде, добиться успеха Владиславу не удалось. В бою перед крепостью царские ратники отбили их атаки и вынудили отступить.

Следующие три недели Владислав не предпринимал никаких попыток улучшить свое положение. Черкасский, который к тому времени уже прибыл в Можайск, слал в Москву вести, что поляки все еще находятся близ Борисова Городища, но активных действий не предпринимают.

Позже, в конце июля, тот же Лыков докладывал царю, что стычки с поляками происходят практически каждый день. Обстрелы городских укреплений мушкетным и пушечным огнем приносили защитникам Можайска значительный урон. 27 июля даже был ранен воевода, князь Дмитрий Черкасский. Кроме того, в донесениях Лыкова значилось, что жолнеры Владислава начали строительство шанцев в районе Якиманского монастыря, который входил в систему укреплений Можайска. Сооружались шанцы также за рекою Можаею, которая была естественной преградой для штурма Можайска. За несколько недель таких боевых действий потери царских ратников, защищавших Можайск, составили около тысячи человек. Цифра довольно значительная, если принять во внимание, что московские воеводы и без того ощущали острый недостаток в живой силе. Испытывали осажденные в Можайске проблемы и иного рода, а именно: среди защитников крепости начались разногласия. Как указывает С. М. Соловьев, «ратные люди, подстрекаемые ярославцем Богданом Тургеневым, смолянином Тухачевским и нижегородцем Жедринским, приходили на воевод с большим шумом и указывали, чего сами не знали, едва дело обошлось без крови». В сложившейся ситуации Михаил Федорович приказал Волынскому остаться в Можайске комендантом, а воеводам Черкасскому и Лыкову со своими полками отходить к Москве. Пожарский, который к тому времени стоял в Боровске, получил царский приказ идти к Можайску. Он должен был снестись с комендантом и занять то место, которое ему укажет Волынский, после чего всячески помогать ему.