Александр Андреев - Террористы

4 ноября 1880 года Александр Квятковский и Андрей Пресняков были повешены в Петропавловской крепости, на виду всего Петербурга, собравшегося на Кронверском проспекте и Большой Дворянской улице. Через год Ширяева уморили в Петропавловской крепости, Кобылянского в Шлиссельбурге, Тихонова замордовали на каторге, там же покончил с собой Цукерман. После 4 ноября император Александр II был обречен на смерть от «Народной воли».

Исполнительный Комитет заявил, что после Процесса Шестнадцати партия больше не смотрит на террор как на исключение, а как на средство для достижения цели. 6 ноября 1880 года дворники и городовые ожесточенно соскабливали с парадных дверей домов Невского проспекта, с полицейских участков, с жандармских казарм, с тумб Гостиного двора несоскабливаемые листовки, с которых били в глаза крупные буквы «Смерть тиранам: Месть Александру II теперь не только долг. Честь партии требует, чтобы он был убит!» На большом совете Исполнительного Комитета Александр Михайлов заявил: «Теперь мы, кажется, с ним покончим!»

Народовольцы понимали, что у террора нет будущего. Желябов сказал на совете, что только одно цареубийство не сменит политический строй, но партия, наконец, получит возможность работы во всех сословиях империи. Желябов просил всех готовить себе смену, потому что большая часть Исполнительного Комитета погибнет после убийства Александра II. Народовольцы стали создавать очень сильную московскую организацию во главе с Теллаловым, Ошаниной и Халтуриным, и на нее у обреченных членов Исполнительного Комитета были все надежды.

Отставной поручик Константин Поливанов, щеголевато одетый и веселый, зашел в фотоателье на Невском проспекте, куда он несколько часов назад отдал для переснятия и увеличения две маленькие фотографии, на которых были изображены государственные преступники Квятковский и Пресняков. Фотограф узнал их и донес в полицию. Дело было обычным и задерживать получателя фото на Невский для установления его личности отправились околоточный надзиратель и два городовых. Отставного поручика с шумом задержали, он протестовал, вечером в здании у Цепного моста его незаметно показали Окладскому, и полицейские пришли в полный восторг. В их руки наконец попал надорвавшийся от сверхнагрузок и многолетнего психологического напряжения Александр Михайлов, от усталости совершивший очевидную конспиративную глупость. Организатор и телохранитель «Народной воли» был схвачен, и Департамент полиции почти объявил, что революционерам пришел конец. Они не понимали, что Александр Михайлов был хранителем революционной традиции и любимцем партии, члены которой, приговоренные к смертной казни, отдавали свою еду осужденным на каторгу товарищам, чтобы они могли выжить и продолжить борьбу. В конце ноября 1880 года во главе «Народной воли» встали Андрей Желябов и Софья Перовская, которым до цареубийства 1 марта 1881 года оставалось прожить еще долгих-коротких сто дней. В квартире 27 дома 18 в Первой роте Измайловского полка поселились дворянин Борис Слатвинский и его сестра Лидия Войнова. Желябов и Перовская готовились покончить с Александром II.

Покушение на царя можно было совершить только на улицах Петербурга. Исполнительный Комитет проголосовал за то, чтобы снять помещение в одном из домов по маршруту царя и по одесскому варианту сделать подкоп под улицей, заложить мину и взорвать царскую карету. Рядом с взрывным домом должна была находиться группа метальщиков ручных бомб во главе с Желябовым, который в случае необходимости должен был заколоть императора кинжалом.

В конце 1880 года Софья Перовская и Лев Тихомиров организовали группу, наблюдавшую за царскими передвижениями. Группа должна была определить, в какое время, по каким улицам и как часто император совершал свои поездки по городу.

Перовская составила расписание и график наблюдений. За Зимним дворцом смотрели с Университетской набережной и Стрелки Васильевского острова, с Невского проспекта, с набережной Мойки и от набережной Лебяжьей канавки. Наблюдатели действовали парами, сменяясь в середине дня. Их маршруты менялись каждый день, для того, чтобы замаскировать группу Перовской от полицейского наружного наблюдения. В группе работали И. Граневицкий, Н. Рысаков, А. Тырков, П. Тычинин, Е. Оловенникова, Е. Сидоренко и другие неустановленные историей народовольцы. Перовская и его группа целый день проводили на улице с начала декабря 1880 до 20 февраля 1881 года, изображая рассыльных, модисток, курсисток, студентов, уличных торговцев, разносчиков, зевак.

Игнатий Гриневицкий

На еженедельные собрания-отчеты наблюдательного отряда часто приходил Желябов, расспрашивавший об атмосфере и деталях царских выездов. Все результаты наблюдений Перовская ежедневно записывала в особую тетрадь. Первый месяц следить было особенно трудно, но через месяц все стало по своим местам. По будним дням Александр II в половине второго часа дня ездил в Летний сад по Миллионной улице мимо Марсова поля. По всему маршруту расхаживала многочисленная охрана в штатском и городовые. Окруженная шестью лейб-казаками карета – двое спереди, сзади, по одному по бокам, – на великолепных лошадях неслась очень быстро. Летний сад был обыскан и закрыт для публики. После полуторачасовой прогулки царь заезжал к родственникам или сановникам и возвращался в Зимний дворец. По воскресеньям примерно в это же время Александр ездил на развод гвардейских полков в Михайловский манеж. Карета летела по Невскому проспекту, через мост на Мойке, мимо Казанского собора, Гостиного двора, затем поворачивала налево на Малую Садовую улицу, и влетала в Манежный двор, по периметру окруженный конными жандармами и полицейскими агентами в штатском. Иногда царский выезд поворачивал налево по Большой Садовой, а затем направо по Итальянской улице подлетал в Манежу. На гвардейском разводе Александр II находился около часа, затем часто по Инженерной улице подъезжал к Михайловскому дворцу, где полчаса пил чай у двоюродной сестры, затем по Инженерной улице царская карета сворачивала направо на набережную Екатерининского канала, затем по Конюшенной площади проезжала мост через Мойку и по Миллионной улице возвращалась к крайнему правому подъезду Зимнего дворца, для безопасности закрытому со всех сторон галереей. За каретой всегда летели открытые сани с полицмейстером первой части Петербурга, начальником личной охраны царя и ротмистром казачьего конвоя. В сани был запряжен тот самый конфискованный полицией для своих нужд серый в яблоках рысак Варвар, на котором землевольцы зарезали шефа жандармов Мезенцева, спасли П. Кропоткина из тюремного госпиталя и отбили Преснякова из полицейского участка. Полиция не страдала мистическими настроениями, потому что не знала, что неотвратимо на империю накатывается 1 марта 1881 года. Ежедневно народоволец Варвар преследовал карету самодержавия, и об этом говорили в обществе.