Макс Даймонт - Евреи, Бог и история

Тойнби убежден, что природа непрерывно ставит перед человеком все новые задачи. Если народ не находит на них соответствующего ответа, он остается вне истории – как, например, эскимосы или готтентоты. Если народ какое-то время находит ответы, а затем начинает ошибаться, его цивилизации суждено превратиться в окаменелую или разлагающуюся. Сфинкс истории не подсказывает ответов. Если цивилизация сама находит правильные решения его загадок, она может существовать бесконечно.

Евреи успешно отвечали на загадки сфинкса в течение четырех тысяч лет. Тем не менее и Шпенглер, и Тойнби считают иудаизм «заторможенной цивилизацией» и исключают его из списка существующих. Почему? По той простой причине, что он не укладывается ни в одно из их определений. Но именно в этой «заторможенности развития» и таится секрет выживания еврейства. Этот парадокс может быть прояснен, если определить иудаизм не как «цивилизацию», а как «культуру». Различие между этими концепциями четко характеризует Амори де Ринкур в введении к своей книге «Грядущие цезари»: «Культура доминирует в молодых, пробуждающихся к жизни обществах. Она представляет собой новый взгляд на мир. Она предполагает творческое создание новых ценностей, новых религиозных символов и художественных стилей, новых интеллектуальных и духовных структур, новых наук, новых законов, новых моральных кодексов. Она предпочитает индивидуальное общественному, оригинальное творчество – сохранению и копированию, прототипы – массовой продукции, эстетический подход к жизни – этическому. Культура есть, в сущности, сплошное новаторство.

Цивилизация, напротив, представляет собой гигантскую кристаллизацию самых глубоких и значительных идей и стилей культуры. Она покоится на многослойном напластовании форм, созданных ее материнской культурой. Она принципиально лишена творческого начала, культурно стерильна, но весьма эффективна в массовой организации и массовом производстве. Она практична и этична. Она распространяется по большим пространствам земного шара, тяготея в конечном счете к превращению во всемирную державу…

Цивилизация направлена на постепенную стандартизацию все возрастающих масс людей в рамках жесткой механической системы – масс простых людей, одинаково думающих, одинаково чувствующих, жаждущих конформизма, готовых преклониться перед гигантскими бюрократическими структурами, масс, в которых социальный инстинкт доминирует над творческой индивидуальностью».

Иными словами, культура в этом понимании соответствует шпенглеровским весне, лету и осени, а цивилизация – зиме.

Историческое существование евреев началось в точном соответствии со шпенглеровской схемой. Их весна была ознаменована возникновением новой религии и новых методов абстрактного мышления, заложивших основу формировавшейся иудаистской культуры. В понимании Тойнби это были ответы на вызов, поставленный перед евреями кочевым существованием, завоеванием Ханаана, созданием государства. Евреи сумели также встретить вызов вавилонского пленения. Они вернулись в Палестину, где развилась осенняя фаза их возникающей цивилизации. Но они так и не перешли в зимнюю фазу. Они не совершили переход от «культуры» к «цивилизации». Они остались заторможенными на вершине своей культуры, между осенней и зимней фазами. Что их затормозило? Как метко подметил Шпенглер, «войны Веспасиана, направленные против Иудеи, означали освобождение евреев». Эти войны освободили евреев от ожидавшей их судьбы, рассеяв их в диаспоре. Евреи были изгнаны на свободу. Они унесли в диаспору высоко развитую культуру в ее экспортной упаковке, подготовленной пророками, святыми и законодателями. В диаспоре они столкнулись со многими цивилизациями. Если они оказывались в таком месте, где цивилизация умирала, как мусульманская, они умирали вместе с ней. Но на смену одной цивилизации всегда появлялась другая, и евреи диаспоры возрождались вместе с ней. Так же, как они могли открыть лавочку в любом месте, они могли распаковать свою культуру в любой цивилизации. Твердая убежденность в своей избранности давала им волю к выживанию. Тора лелеяла эту волю, а их ученые создавали орудия для реализации этой воли. Но главным условием их освобождения от времени, от истории, от цивилизационной смерти была сама диаспора. Евреи случайно открыли секрет вечной культурной молодости. Благодаря диаспоре они стали вечными спутниками истории.

Таким образом, наличие диаспоры явилось необходимым условием продления еврейской культуры за пределы срока жизни обычной цивилизации. Если бы не изгнание, они представляли бы сегодня не бо́льшую культурную силу, чем остатки караимов. Сегодня, как и не́когда, снова существуют Государство Израиль и диаспора. Но, как и в прошлом, Израиль сегодня – это цитадель иудаизма, его гавань спасения, центр еврейского национализма. В нем живут всего лишь 3 миллиона 750 тысяч из 17,5 миллионов евреев. Диаспора продолжает оставаться универсальной душой еврейства.

Сохранится ли еврейство в будущем? Если оно сохранит свою волю к выживанию, будет продолжать находить новые средства выстоять в изменившихся условиях и сохранит диаспору как постоянный фактор своей истории, то оно может сохранить и свою творческую активность. Но одна лишь воля к самосохранению и способность отвечать на вызов недостаточны для выживания. Для этого необходима диаспора, которая должна быть составной частью истории евреев.

Где в будущем мы увидим центр иудаизма диаспоры? Это будет зависеть от исторических сил, которые постоянно меняют расположение еврейского рассеяния. Следующие два-три века таким центром могут оставаться Соединенные Штаты, но и американская твердыня может оказаться лишь переходным пунктом. Если Шпенглер прав, то западная цивилизация, чьей составной частью является американская цивилизация, находится в зимней фазе, а славянская и китайская могут вступить в весеннюю. Если западную цивилизацию ждет упадок, то культура еврейской диаспоры может найти убежище в России или Китае.

Хотя положение евреев в России сегодня так же ненормально, как в католической Испании XV века, представить здесь центр диаспоры не совсем невероятно. Русские евреи сейчас крайне напоминают испанских марранов. Они составляют всего 1,5 процента населения России, но при этом в 1970 году предполагаемое число евреев среди ученых и интеллектуалов было 12 процентов. В настоящий момент, когда коммунизм рухнул, вряд ли Россия станет местом следующей главенствующей цивилизации. Но мы не знаем, что произойдет через 50 или 500 лет. С 1967 г. почти миллион русских евреев эмигрировали в Израиль и Америку, но некоторые остались, и только время покажет, насколько сильна окажется искра иудаизма в этих упрямых агностиках.