Генрих Шлиман - Илион. Город и страна троянцев. Том 2

Гектор со шлемом на голове, идущий и бросающий правой рукой камень; левая рука вооружена щитом и двумя копьями: на монете Диадумениана.

Гектор в полном вооружении на колеснице, запряженной двумя конями: на монете Гордиана III.

Путешественник, который отправляется морем из Константинополя в город Дарданеллы, видит по обоим берегам Мраморного моря и Геллеспонта несколько конических холмов, о происхождении которых предание молчит и которые обычно именуются «тепе», турецким словом, обозначающим просто низкий и небольшой холм, но с помощью людского воображения оно, как и слово «курган» на Западе, приобрело еще и дополнительное значение – погребальный курган, который скрывает под собою останки одного или нескольких умерших.

Первый из этих «тепе», который традиция приписывает конкретному персонажу, – это курган на Фракийском Херсонесе, который расположен наискось напротив города Дарданеллы; его приписывают Гекубе, и Страбон об этом говорит: «Между этими двумя пунктами впадает в море река Родий, против которой на Херсонесе находится Кинос-Сема (Памятник Собаке), которая, по преданию, является могилой Гекабы» [335].

Проезжая по земле от Дарданелл до Троянской долины, путешественник минует другой курган, который находится у него слева, близ того места, где находился город Дардан; непосредственно после этого третий курган будет у него справа и еще четвертый – слева, над деревней Рен-Кей. Спускаясь отсюда к морскому берегу, он проедет еще три «тепе» на холме, которые нависают над маленьким портом Каранлык; этот холм относится к горной цепи Ретия. Ни один из этих шести курганов предание не связывает с определенным именем.

К северу от вершин Ретия путешественник увидит вблизи берега очень низкий курган, который традиция считает первоначальной могилой Аякса, в то время как вторую его могилу отождествляют с большим курганом на нижнем отроге высот Ретия. Этот последний курган называется Ин-Тепе; название может происходить от корня AIANT, который можно видеть в родительном падеже имени Аякс.

Проехав оттуда по берегу Геллеспонта, путешественник достигнет низкого холма, непосредственно к северо-востоку от мыса Сигей; этот курган традиция в течение всей исторической древности считала гробницей Ахилла.

Отправившись оттуда на юг по дороге, которая прилегает к высотам Сигея и ведет в Ени-Кей, путешественник проедет на расстоянии всего 350 ярдов к юго-востоку от последнего кургана еще один холм, который отождествляют с гробницей Патрокла. Однако это отождествление должно быть совсем недавним, поскольку оно совершенно противоречит точным словам Гомера, который вкладывает в уста Ахилла такую речь:

Его спутники повиновались; собрав кости Патрокла, они обернули их в двойной слой жира и положили их в золотую урну, которую принесли в палатку и покрыли мягкой тканью. Затем они разметили круглый участок для кургана, положили его основание вокруг погребального костра и насыпали землю. Закончив курган, они ушли [337].

Итак, во всем этом нет ни слова, которое говорило бы, что золотая урна, где хранились кости Патрокла, была размещена в этом кургане или вообще когда-либо должна была быть размещена здесь. Все, что мы, видимо, можем из этого вывести, – это что после смерти Ахилла его кости должны были быть добавлены к костям Патрокла в его золотой урне и что по этому случаю курган должен был быть увеличен, однако здесь нет никаких упоминаний, что урну должны были положить в него. Если бы она была туда положена или должна была быть туда положена, то Гомер не умолчал бы об этом важном факте. Следовательно, гробница Патрокла была просто кенотафом. Я хотел бы еще процитировать в качестве дальнейшего доказательства прекрасный пассаж из «Одиссеи» [338], где говорится, что кости Ахилла и Патрокла лежат вместе в золотой амфоре в кургане на берегу Геллеспонта, и пассаж «Илиады» [339], согласно которому кости Гектора, после того как их положили в золотой ларец, были снесены в могилу и покрыты курганом из камней. Однако, к несчастью, обе эти книги «Одиссеи» и «Илиады» всеми признаны позднейшими дополнениями. Следовательно, все, что поэт сказал нам относительно характера одного из курганов на Троянской долине, – это то, что это был кенотаф, и это утверждение Гомера подтверждается всеми доселе проводившимися исследованиями. Но перед своими похоронами Патрокл явился Ахиллу во сне и сказал:

Глагол θάπτω здесь всегда переводили как «похорони» или «погреби». Однако, поскольку из процитированного выше пассажа очевидно, что погребения, как такового, не произошло, я предполагаю, что значение этого слова, как в этом примере, так и в трех других пассажах, в которых оно встречается в «Илиаде» [341], может быть только «сжечь тело и провести погребальную церемонию»; при этом не предполагается, что кости будут захоронены. В этом смысле я также понимаю слово и в пассаже «Одиссеи», где описываются похороны Эльпенора [342]:

Однако в другом пассаже «Одиссеи» слово θάπτω действительно должно означать «похоронить в земле»:

В том пассаже «Илиады», где описываются похороны Этиона, мы читаем:

Здесь, как и в описании погребения Эльпенора, Гомер оставляет нас в неуверенности, был ли курган сооружен над телом умершего, или же, как в случае с Патроклом, кости унесли и курган был просто кенотафом. Но у меня нет причин сомневаться в том, что в послегомеровское время и, возможно, уже в эпоху, когда были написаны XXIV песнь «Илиады» и XXIV песнь «Одиссеи», действительно существовал обычай возводить курган над останками выдающихся людей. В любом случае в воображении Эсхила могила Агамемнона была курганом, поскольку он заставляет Электру сказать: «Над сим курганом кличу: я пришел, отец!» [345]Далее, все искусственные курганы Сард, а также на побережье Крыма и в других областях юга России, судя по всему, являются настоящими могилами.