С. Буранок - Война на Тихом океане и общество США (1941–1945)

1943 г. в Сицилии преподносится газетами не просто как прямая помощь СССР, а как главный фактор «спасения России» от немецкого наступления. При таких акцентах (в сумме со значительным сокращением потока сведений о Курске с 9—10 июля) большинство граждан США начинает воспринимать происходящее на советско-германском фронте как сугубо второстепенное, несмотря на все цифры и масштабы сражений.

Даже наступление советских войск 12 июля не смещает акцент с освещения событий в Средиземном море и Тихом океане. Так, «Lewiston Morning Tribune» (Айдахо) в выпуске от 13 июля на первой полосе пишет о продвижении союзников в Сицилии и битве при Коломбангаре, в которой японцы потеряли 1 лёгкий крейсер, – этому посвящен весь номер газеты [1729]. Про наступление под Орлом газета Айдахо отвела одну небольшую заметку. Идентичная ситуация наблюдается и в «Pittsburgh Post-Gazette», где 13 июля все материалы, за исключением одной статьи, – про события в Сицилии и на Тихом океане [1730].

Получается, что масштабное наступление на советско-германском фронте подаётся прессой как явление второстепенное. Из-за подобных акцентов ситуацию не могут изменить даже публикуемые цифры: для американской общественности потеря японцами 1 корабля воспринимается как более важное событие, чем потеря немцами, как указывали газеты США, «2622 танков и 1126 самолётов с начала летнего наступления» [1731].

Очень похожий подход наблюдается и в выступлениях руководства союзников. Так, Рузвельт в «Беседе у камина» от 28 июля охарактеризовал ситуацию на советско-германском фронте следующим образом: «Сегодня самые тяжёлые и решающие сражения идут в России. Я рад, что англичанам и нам удаётся вносить вклад в великую ударную мощь русских армий» [1732]. Однако надо учитывать, что эти слова признательности и благодарности СССР заняли в американском эфире всего несколько минут, а остальное почти часовое выступление Рузвельта было посвящено действиям союзников в Сицилии. Эта очень существенная разница во времени, уделенного каждому из фронтов, создавала у американской аудитории стойкое убеждение: именно в Южной Европе решается судьба войны. А материалы прессы данное убеждение только усиливали.

Анализ специфики освещения битвы при Мидуэе, по сравнению с особенностями создания образа Гуадалканала, Сталинграда и Курска, позволяют сделать вывод, что СМИ США учли главный негативный урок информационного обеспечения Мидуэя, когда (в борьбе армии, флота и морской пехоты за доказательства решающего вклада в сражение) потерялось для прессы и общественности его военное значение, и внимание граждан США переключилось на Сталинградскую битву, масштабы и значение которой сразу привели журналистов к выводам о ключевой роли данной операции в войне, а следовательно, и о решающем вкладе СССР в общую победу. Именно поэтому при освещении последующих операций действия советских войск перестали замечаться прессой и общественностью США из-за полного господства в СМИ образов сугубо локальных тихоокеанских побед и успехов союзников в Сицилии. В итоге специфика формирования образа Мидуэя оказала прямое воздействие и на информационное обеспечение других победносных сражений, которые к 1945 г. привели союзников к победе на Тихом океане.

Итак, изучив формирование в американском обществе представлений о сражении за Мидуэй, видим, что образ сражения развивался примерно по тем же основным тенденциям, что и образ Пёрл-Харбора: повышенное внимание и общественности и военных к потерям, идентичные средства создания образа битвы в СМИ, взаимовлияние докладов офицеров вооружённых сил США и прессы. Однако оценки Мидуэя американским обществом имеют и свою специфику, которая отличает их от моделей восприятия Перл-Харбора:

1) параллельное развитие в прессе нескольких, противоположных образов битвы, причём без всяких попыток Белого Дома урегулировать данные информационные процессы;

2) новый подход к героизации сражения за Мидуэй, при котором подчёркивается не массовый героизм, а индивидуальное мужество; с первых дней формирования образа сражения важную роль в нём играют персонифицированные герои;

3) наблюдается большая степень свободы печати: газеты массово публикуют японский взгляд на сражение с критикой США, придаётся огласке секретная информация ВМС США, обсуждается проблема сокрытия собственных потерь.

Всё это важный шаг вперёд в аспекте информационной свободы и информационной культуры американского общества по сравнению с 1941 г. В военном отношении сражения в Коралловом море и за Мидуэей, а также кампания за Гуадалканал обеспечили дальнейшие успехи американской армии и флота на Тихом океане, после чего наступление против Японии в 1943–1945 гг. становится непрерывным. Это коренным образом повлияло и на процесс формирования оценок войны в обществе: после Мидуэя и Гуадалканала граждане США начали оптимистично воспринимать события на Тихоокеанском фронте, не сомневаясь больше в неизбежности победы над Японией. Данный оптимизм был обусловлен не только постоянными победами 1943–1945 гг., но и ежедневным акцентированием внимания общественности либо на новых достижениях американских вооружённых сил, либо на старых победах, где Мидуэй и Гуадалканал занимали особое место, став в США символами тяжёлых, но жизненно важных для победы боёв.

Оценки военных США завершающего этапа войны и победы над Японией строятся на основе восприятия нескольких ключевых операций и событий: высадка на Филиппинах в октябре 1944 г., захват Иводзимы и Окинавы, применение атомных бомб и вступление СССР в войну, причём как и в официальных документах, так и в мемуарах характеристики и оценки данных эпизодов Второй мировой войны тесно связаны между собой и имеют много общих моментов и одинаковых стереотипов восприятия.

Оценки военными завершающих операций можно условно разделить на две группы. В первой группе основой для формирования оценок вторжения на Филиппины стали отчёты генерала Макартура и донесения оперативных соединений, в которых детально рассмотрены важнейшие аспекты операции [1733]. Общий вывод Макартура о битве в заливе Лейте: «Битва за Лейте продемонстрировала в большей степени, чем когда-либо прежде в войне на Тихом океане, ударную мощь скоординированных действий американских наземных, воздушных и морских сил. Несмотря на героические усилия и большое мужество, несмотря на использование беспрецедентного количества кораблей, самолетов, и войск, собранных со всех частей быстро сокращающейся империи, японцы не смогли устоять перед подавляющей американской мощью» [1734]. Этот вывод подтверждается и информацией из отчёта адмиралов У. Ли [1735]и Э. Кинга [1736]. Видно, что представители данной группы военных стремились не к анализу операций, а к сглаживанию основных спорных моментов с помощью восхваления вооружённых сил США.