С. Буранок - Война на Тихом океане и общество США (1941–1945)

После такого выступления Бирнс и Трумэн удалились для подготовки ответа на японское предложение. А в 14.00 совещание кабинета должно было возобновиться. Согласно дневнику Уоллеса президент опоздал, и обсуждение началось в 14.25 [1819]. К этому времени общественность знала о японских предложениях по опубликованным в прессе материалам [1820]. Уоллес отмечает, что в самом начале заседания Бирнс зачитал ответ на японские предложения и особо заострил внимание на следующем: «Высшим командующим над Хирохиго должен быть американец. Мы не намерены давать ни шанса для повторения ситуации, как в Европе» [1821]. Позже, в период 16–18 августа, эти мысли будут озвучены Трумэном в жёсткой позиции в письмах к Сталину: американские оккупационные силы принимают капитуляцию на всех четырёх крупных японских островах, а руководит всем только генерал Макартур [1822]. Такие утверждения Стимсон, как пишет Уоллес, прокомментировал: «Сейчас задержки в пользу русских, они могут продвинуться так далеко в Маньчжурию, насколько это возможно». На что Трумэн быстро отреагировал: «В наших интересах – не пускать русских далеко в Маньчжурию. У нас не было никаких соглашений с ними насчёт Маньчжурии» [1823]. Видно, что, судя по дневниковым записям, военно-политические лидеры США 10 августа оказались в непростой ситуации, чем и обусловлена двойственная первая реакция на японское сообщение: с одной стороны, и военные, и политики понимали необходимость скорейшего завершения войны в целях недопущения развития советского наступления в Китае (эту точку зрения выразил адмирал Лехи); но, с другой стороны, принятие капитуляции должно проходить под полным американским контролем, а главное, именно американские силы должны контролировать императора. Следовательно, японское условие в формулировке от 10 августа неприемлемо – оно оставляло всю полноту власти в Японии императору; поэтому в итоге Трумэн решил 11 августа объявить о необходимости принятия условий Потсдамской конференции, без выдвижения японской стороной собственных требований [1824].

Данные проблемы, обсуждаемые высшим военно-политическим руководством, были неизвестны простым американским солдатам, которые в своих письмах, дневниках и воспоминаниях высказывают другие оценки японского предложения о капитуляции. Так, Альфред де Гарсия пишет жене 13 августа 1945 г., что о скорой капитуляции объявили день или два назад, но её пока нет, «возможно, время ушло на работу кронпринца по подписанию акта. Надеюсь, это произойдёт сегодня. Это единственная возможность отправиться домой» [1825]. В этот же день рядовой Слэдж написал: «Я точно знаю, это новая бомба заставила желтолицых признать, что они проиграли войну» [1826]. А Джек МакНайт указал в дневнике: «Война окончена. Но мы продолжаем сбивать их самолёты» [1827]. Мы привели только три выдержки из источников личного происхождения, но каждая из них – это уникальная оценка и взгляд на японское решение о капитуляции; данные три мнения в различных вариантах встречаются ещё во многих дневниках, воспоминаниях и письмах военных [1828].

Видно, что рядовой состав воспринимал очень по-разному новость о прекращении войны, но в одном вопросе данные источников едины: в период 13–15 августа 1945 г. военные США уже не связывали окончание Тихоокеанской войны с действиями СССР – о них в письмах и дневниках даже перестают упоминать.

Всё это является прямым следствием информационной политики, проводимой на страницах американской прессы начиная с 10 августа. Всего за несколько дней СМИ и главным образом публикациям агентства «Ассошиэйтед пресс» удалось изменить весь образ победы не только в глазах американской общественности, но и военных (наиболее яркий пример здесь воспоминания Слэджа, который за пару дней кардинально изменил своё мнение о роли советских войск в разгроме Японии).

Ещё одним важным следствием резкого изменения отношения политиков, СМИ и военных к атомной бомбе и советско-японской войне, стала оценка капитуляции Японской империи. Подробные характеристики [1829]в документах процесса подписания капитуляции служат, как и в прессе, одной цели – доказать, что именно атомные бомбардировки стали главной причиной событий на борту «Миссури» 2 сентября 1945 г. [1830]Эта тенденция прослеживается и в мемуарах американских военных [1831], перейдя затем и в историографию.

Американское общество с пристальным вниманием следило за заключительными операциями союзников на Тихом океане, ожидая решающих сражений, которые приведут к капитуляции Японии, поэтому начало вторжения на Филиппины становится новостью № 1 для СМИ США. 24 октября 1944 г. передовицы как центральных, так и местных американских газет занимает информация о многочисленных победах в битве за залив Лейте. «New York Times» посвящает практически весь выпуск филиппинской теме, центром которой стали слова генерала Макартура: «Я обещал вернуться. Я вернулся», а также материалы об освобождении американцев из лагерей для военнопленных на островах и о победах адмирала Хэлси [1832].

Американские газеты, кроме информации из штабов Макартура и Нимица, на первых полосах разместили карты Филиппин в целом и острова Лейте в отдельности [1833]. Однако победные заголовки почти в треть первого листа о 3000 уничтоженных солдат противника и продвижении армии Крюгера на 7 миль вступали в резкий контраст с публикациями этого же дня о ликвидации «750 тысяч нацистских солдат в Пруссии» и «освобождении русскими войсками 1400 населённых пунктов в Европе» [1834]. Поэтому в газетах был применён старый метод, опробованный в период создания образов Гуадалканала и кампании 1943 г. на Соломоновых островах: о более масштабных и значительных успехах советских войск сообщалось всего в паре заметок в каждой газете, тогда как действиям Макартура и Нимица отводился весь номер. Это неизбежно создавало у американской аудитории несколько преувеличенные представления о значении Филиппин для войны в целом.

25 октября обозначенные в прессе США тенденции продолжили развитие, только в этот день главные новости «поставлял» штаб Тихоокеанского флота. Почти все периодические издания напечатали коммюнике Нимица о нескольких потопленных японских кораблях из трёх флотов противника, принявших участие в битве [1835]. А публикации в газетах «Boston Daily Globe», «Capital Times», «Chicago Daily Tribune» с подробным анализом японских потерь создали картину полного разгрома японского флота [1836]. Журналисты Бостона даже сделали вывод, что флот Японии не сможет оправиться от подобного поражения. Всё это подтверждало в глазах американской общественности вывод «New York Times», что «вторжение на Филиппины открыло новую фазу войны» [1837].