Джузеппе Боффа - История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 — 1964 гг.

Между различными районами страны образовались глубокие диспропорции. Хотя цены на все виды сельскохозяйственной продукции были чрезвычайно низкими, они все же устанавливались по-разному на разные культуры. Цены на хлопок, незаменимое сырье для промышленности, были довольно высокими, и возделывание его приносило неплохой доход; те немногие запасы удобрений, какие были в стране, использовались в производстве именно хлопка, которое сосредоточивалось в республиках Средней Азии. В Закавказье, где выращивались другие привилегированные культуры (чай, виноград, фрукты), поставки продукции села на городские рынки были облегчены и были делом выгодным. Колхозы этих регионов получали более высокие доходы и, таким образом, могли лучше оплачивать труд крестьян[38]. Средняя Азия и Закавказье не знали к тому же военных разрушений. В центральных же областях страны, в нечерноземных и черноземных краях России, в Белоруссии, северо-западной зоне страны, то есть в районах и так менее благоприятных по природным условиям, положение складывалось просто бедственное[39]. Они были опустошены в ходе военных действий, и им же был нанесен наибольший ущерб государственной политикой, так как в этих областях выращивались наименее рентабельные сельскохозяйственные культуры. Немногим лучше было положение на Украине и в целом в зерновых районах Юга. Разница между заработками колхозников Узбекистана и Кавказа, с одной стороны, и доходами крестьян Белоруссии или России — с другой, выражалась соотношением 10:1. В первой группе районов доходы крестьян росли в сравнении с довоенным периодом, сельские жители второй территориальной группы были обречены на нищету.

Ущерб был нанесен очень многим районам страны. Сельское хозяйство переживало длительный период упадка, из которого в будущем ему будет так трудно выбраться. Подъем в послевоенные годы наблюдался только в производстве ограниченного числа сырьевых культур. Но это относилось не ко всем видам производства сельскохозяйственного сырья для промышленности. Успех сопутствовал главным образом производству хлопка. В других секторах, в производстве свеклы или подсолнечника, положение улучшалось довольно медленно, урожаи не соответствовали плановым заданиям. /314/ Льняные поля, которые когда-то были гордостью северо-западной части страны, запустели[40]. Что касается зерновых, то урожаи этих культур росли медленно и так и не достигли уровня лучших довоенных лет; начиная же с 1950 г. и позже прогресс в этой области вовсе прекратился. Животноводство переживало тяжелейший кризис, производство животноводческой продукции было ниже предреволюционного уровня, который не был перекрыт и в довоенные годы[41]. Урожайность сельскохозяйственных культур была крайне низкой. Часть производимой продукции гибла из-за халатности и ограниченности материальных и технических ресурсов.

Ввиду трудностей в снабжении страны продовольствием, которые наблюдались в тот период, была ликвидирована даже минимальная автономия, какой колхозы обладали перед войной. Споры о методах организации труда в колхозах, которые велись ранее[I], были прекращены; была введена полностью унифицированная система, исключающая какие-либо материальные стимулы. Председатели колхозов и бригадиры, за редким исключением, не обладали необходимой квалификацией, как правило, они имели лишь начальное образование[42]. Были ли они людьми усердными или нерадивыми, имело мало значения для хода дела в хозяйстве. Подлинное руководство колхозами осуществлялось вышестоящими органами, прежде всего районным звеном управления (в особенности райкомами партии) и их уполномоченными: колхозы не имели права по своему разумению решать ни один действительно важный вопрос; сверху определили даже то, в какое время начинать сев на каждом поле. Хотя в теории пост председателя оставался выборным, тем не менее, в действительности людей на эту должность назначали по решению райкома, снимали их таким же образом. Председатель нес ответственность перед руководящими органами за выполнение плана заготовок продукции и должен был обеспечивать поставки любой ценой; в свою очередь, районные руководители подвергались такому же давлению и поэтому изымали сельскохозяйственные продукты повсюду, где могли их найти, так что лучшие хозяйства должны были покрывать дефициты в поставках, которые образовывались по вине слабых колхозов. Даже лучшие колхозы теряли всякий стимул в развитии производства. В сельском хозяйстве утвердились теории академика Лысенко, которые на бумаге обещали прекрасные результаты. Его методы в приказном порядке внедрялись по всей стране, /315/ единственным результатом чего было дальнейшее углубление кризисной ситуации[43].

Даже в тех сферах, где государство пыталось провести какие-то конструктивные изменения, принимаемые наверху решения не отвечали реальным потребностям и не давали ожидаемых результатов. После тяжелейшей засухи 1946 г. в 1948 г. было начато осуществление грандиозного плана создания лесозащитных полос и лесопосадок для защиты полей в южных степях; посадки осуществлялись как государством, так и силами колхозов. На колхозы возлагалась также обязанность обеспечивать рабочую силу и для государственной части программы. В наши дни советские историки очень высоко оценивают эту амбициозную государственную инициативу, которая потребовала огромных затрат. По своему замыслу этот проект действительно был разумным. Но реализуемая программа оказалась явно недостаточной. Первоначально она была рассчитана на несколько лет, но затем ее осуществление стало форсироваться, и все работы были завершены в срочном порядке. Колхозы очень обеднели и были мало заинтересованы в результатах работ, они не могли нести далее всю их тяжесть. Там же, где программа была осуществлена успешно, ее реальный эффект мог сказаться лишь через 20–30 лет. Кроме того, посадки проводились во многих местах по новым методам, рекомендованным Лысенко, которые оказались ошибочными, деревья гибли. В ряде случаев саженцы не прижились из-за отсутствия должного ухода за ними. После смерти Сталина в 1953 г. все работы были прекращены, сохранилось немного лесных полос там, где колхозы ухаживали за ними наиболее прилежно[44].

Начиная с 1948 г. под звуки труб и гром литавр была начата кампания по коллективизации в новых районах СССР, которые он приобрел в ходе войны: в Прибалтийских республиках, в Западной Белоруссии, Западной Украине, Молдавии. Коллективизация в основном была завершена в течение двух лет, в 1948–1949 гг., несмотря на то, что крестьяне жили на этих территориях, особенно в Эстонии и Латвии, разрозненно, по изолированным хуторам. Сопротивление было уже сломлено в предшествующие годы. Коллективизация совпала с последней вспышкой повстанческой войны. Хотя теперь коллективизацию характеризуют как добровольную, на самом деле решение о ней было принято наверху: учитывая положение в стране в целом, было просто невозможно сохранить на западной ее периферии такой способ сельскохозяйственного производства, который бы основывался на частной собственности, и более или менее свободные рыночные отношения[45].