Коллектив авторов - Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время

В историографии многократно подчеркивалось, что катализатором процесса этнического самоопределения и формирования патриотических идей выступали наличие внешнего врага и политический кризис, связанный с возможной потерей суверенитета 37. В случае с Бургундским государством таким внешним врагом являлось Французское королевство. Во всяком случае, герцоги и их советники именно в нем видели главную угрозу и пытались убедить в этом всех подданных. Призывая сословия оказать финансовую помощь Карлу Смелому, канцлер Югоне отмечает, что деньги нужны для противостояния врагам-французам (ennemis les Franchois), питающим ненависть по отношению к подданным герцога 38, непредсказуемому королю Франции, который постоянно имеет наготове армию и стремится «разрушить наше общее дело» (destruction de nostre chose publique), поработить подданных герцога и лишить их традиционных свобод 39. Именно французский король Людовик XI предстает в речи Югоне, да и во многих бургундских сочинениях, как главный враг не только герцога, но и всего Бургундского государства. Нагнетая обстановку, канцлер перечисляет все неблаговидные поступки короля еще со времени его пребывания при Бургундском дворе, куда он бежал после ссоры с отцом в 1456 г. 40Он продемонстрировал неблагодарность к представителям Бургундского дома, приютившего его в трудную минуту 41, использовал свою хитрость (канцлер сравнивает короля с лисом 42), чтобы поссорить Филиппа Доброго с сыном и внести смуту в их окружение. Затем, став королем, он продолжил вести двойную игру, поддерживая то одну сторону, то другую, развязал войну против своего брата и герцога Бретонского, против их союзника, герцога Бургундского. Для этого Людовик XI, по словам Югоне, выступил на стороне противников английского короля Эдуарда IV (шурина Карла Смелого) и направил флот графа Уорика на разграбление кораблей бургундских купцов. Более того, канцлер обвиняет короля в отравлении своего брата Карла 43. Вся политика короля, как утверждал Югоне, носит исключительно антибургундский характер. Причем, по его мнению, война с королем Франции касается не столько герцога, сколько его подданных, так как герцог может потерять лишь одно из своих владений и титул графа, что произойдет в любом случае, ибо человек смертен, в то время как подданные Карла могут лишиться той жизни и благополучия, которыми они наслаждались со времен их дедов и прадедов, и попасть в рабство 44. Свободы и привилегии, которыми пользуются подданные герцогов Бургундских, противопоставляются «рабству», в котором пребывают подданные французского короля, вынужденные платить многочисленные постоянные налоги и содержать постоянную армию 45. Канцлер Югоне сообщает депутатам, что герцог подвергает себя опасности на полях сражения, чтобы обезопасить свой народ от врага. Призывая сословия согласиться на предоставление субсидии герцогу, Гийом Югоне обращает внимание депутатов на то, что эти деньги необходимы для поддержания «общего дела» (chose publique), а не для каких-либо частных предприятий герцога. Герцог, по мнению канцлера, в данном случае печется об интересах государства, которое рассматривается не как его личная собственность, а как «дело общественное», которому угрожает враг-тиран, держащий в рабстве даже своих собственных подданных.

Эта речь канцлера Югоне, безусловно, объяснялась определенными обстоятельствами – нехваткой денежных средств в казне для ведения войн как против короля, так и других противников. Однако обращают на себя внимание несколько моментов. Во-первых, тщательное знакомство бургундского чиновника с налоговой системой Французского королевства, как, впрочем, и с организацией постоянной армии. Дело в том, что ни постоянных налогов, ни постоянной армии в Бургундском государстве не было. В то же время выступление канцлера состоялось в апреле 1473 г. 46. К концу этого года герцог Бургундский намеревался стать королем 47, в связи с чем он готовил важные реформы для реорганизации системы юстиции, армии, возможно, и налогов. Не только канцлер, как один из главных сподвижников Карла Смелого, но и некоторые бургундские хронисты демонстрируют свою осведомленность в организации военной службы в королевстве 48. Ордонансные роты были созданы еще в 1470 г. 49, однако той финансовой базы, которая, по мнению Оливье де Ла Марша, заключалась в системе постоянных налогов, герцогу Бургундскому так и не удалось создать 50. С этим связаны постоянные обращения к сословиям, одним из которых является речь канцлера Югоне.

Другое чрезвычайно важное ее значение заключалось в стремлении герцогской власти продемонстрировать единство всех объединенных ею земель под эгидой бургундской династии Валуа. Бургундский дом, как следует из официальной концепции, озвученной Югоне, объединил их по праву законного наследования, по естественному праву, а значит, герцог является естественным сеньором каждой из них. И в этом качестве он защищает интересы своих подданных, из какого бы региона Бургундского государства они не происходили (он упоминает помимо Фландрии и Намюр, и Эно, и Люксембург, и Бургундию). При этом интересы «общего дела», то есть государства, ставятся превыше всего 51. В то же время и подданные должны ставить их выше своих частных интересов. Иными словами, выступление Югоне перед представителями сословий показало, что помимо исторической аргументации, заключавшейся в доказательстве принадлежности к некогда единому политическому образованию, власть пыталась выдвинуть на первый план концепцию верности правящей династии и защиты интересов государства как идею, объединяющую всех подданных герцога. Канцлер не использует в своем выступлении слов «бургундский» (кроме как по отношению к герцогам), «бургундцы», – ему достаточно определения «подданные нашего сеньора герцога» для идентификации населения Бургундского государства. Однако очевидно, что главными противниками подданных герцога являются «французы».

Несомненно, речи канцлера Югоне и герцога были обращены к довольно узкому слою бургундского общества, поэтому проблематично говорить об усвоении этих идей всеми подданными Бургундского дома. В связи с этим встает вопрос о том, как воспринимался этот посыл власти бургундской элитой и придворным обществом, в которое входили и бургундские интеллектуалы.

Надо сказать, что интеллектуалы при бургундском дворе активно включились в антифранцузскую борьбу. Бургундская литература и историография ко времени правления Карла Смелого оказались вовлечены в конфликт с французскими авторами и ориентированы на отстаивание интересов своей общности. Этот процесс начался сразу после убийства Жана Бесстрашного – события, которое выступило катализатором как политического разрыва между Французским и Бургундским домами, так и, как оказалось, литературного конфликта, продемонстрировавшего возможность использования различных жанров в политической пропаганде.