Татьяна Иларионова - Немцы на государственной службе России. К истории вопроса на примере освоения Дальнего Востока

Между тем такой энциклопедист, как Миллер, притягивал к себе подобных себе увлеченных путешествиями и исследованиями людей. В числе близких к нему ученых – Иоганн Георг Гмелин, проехавший в 1733–1743 гг. по Сибири и Камчатке. Это было трудное путешествие, полное опасностей, через безлюдные места, через отдельные поселения, где неприветливо встречали экспедицию, путешествие, потребовавшее многих сил и стоившее здоровья. Гмелин свои труды смог беспрепятственно опубликовать только в Германии, куда он вернулся вопреки приказам Академии [233].

До Миллера и Гмелина в дальние экспедиции выезжали и другие исследователи из числа иностранцев. Даниэль Готлиб Мессершмидт, приехавший по приглашению Петра I в 1720–1727 гг., руководил научной экспедицией в Сибири. Нашел ряд памятников монгольского и тангутского (тибетского) письма, которые передал по возвращении в Санкт-Петербург в Кунсткамеру. Вместе с ним в походе был швед Филипп-Иоганн Страленберг (Табберт), попавший в Россию, как и Лоренц Ланг, как пленный: после Полтавского сражения он оказался в Сибири и примкнул к экспедиции Мессершмидта. Нашел в Приобье выходы черной горючей жидкости – нефти.

Небольшую емкость с нею он преподнес Петру I по окончании экспедиции [234].

Еще одним пионером освоения Дальнего Востока был Густав Иванович (Густав Фердинанд Рихард) Радде. В краеведческом музее Биробиджана ему посвящен отдельный стенд. В этом далеком крае до сих пор чтут первого исследователя Байкала, путешественника по Амуру и Саянам, по истокам рек Енисея, Иркута и Оби [235]. Интересно: среди первых исследователей Дальнего Востока было немало выходцев из Данцига. Радде и Мессершмидт как раз оттуда – земляки.

До Тобольска, Кяхты и Селенгинска на границе с Китаем во время своих путешествий в с 1768 по 1774 гг. добрался Петер Симон Паллас – биолог, географ, геолог, филолог, этнограф. Он составил словарь монгольских народов. До Байкала дошел его сподвижник, товарищ по экспедициям Иоганн Готлиб Георги, который дал подробное описание «великого моря», его флоры и фауны [236].

До границ Монголии и Китая путешествовал и шведский исследователь – академик Санкт-Петербургской Академии наук Эрик (Кирилл) Густавович Лаксман. На Алтае он был с 1764 г., затем исследовал Карелию, после чего с 1771 г. – в Восточной Сибири и в исследованиях Дальнего Востока. В феврале 1789 г. в Иркутске он познакомился с группой японских моряков, спасенных россиянами после кораблекрушения. По их рассказам составил карты Японии, дал описание этой страны. Его сын в последствии совершил плавание в Японию [237].

Если следовать хронологии событий, то следующим в ряду путешественников нужно назвать Трауготта Гербера. Как и Гмелин, он был ботаником, в Сибири собрал большую коллекцию кореньев и семян и фактически «проложил путь» Гмелину к сибирской флоре [238].

Первым ученым, исследовавшим Приамурье, был Александр Федорович Миддендорф. В 1842 – 1845 гг. он возглавлял экспедицию Академии наук в Сибирь и на Дальний Восток. Изучал растительный и животный мир, собрал ценные сведения о многолетней мерзлоте, проводил этнографические исследования, знакомился с языком народов тех мест, где побывал сам, прошел по Зее и Амуру, Шилке и Аргуни. Его многолетние исследования в 1867 г. были опубликованы в книге "Путешествие на север и восток Сибири" [239].

Миддендорф, возвращаясь из своего путешествия по Удскому краю, писал: «В зоогеографическом отношении нам приходилось постоянно вращаться в той чрезвычайно любопытной полосе земли, где лицом к лицу встречаются гербы сибирский и бенгальский: соболь и тигр; где эта южная кошка отбивает у рыси северного оленя; где соперница ее – россомаха – в одном и том же участке истребляет кабана, оленя, лося и косулю; где медведь насыщается то европейскими ягодами, то кедровыми орехами; где соболь гонялся еще вчера за тетеревами и куропатками, доходящими до пределов Западной Европы… а сегодня уже бегает за ближайшими родственниками тетерева Восточной Америки… или крадется за чистокровною сибирской кабаргой» [240].

В чем был особый вклад этих людей в науку России той поры? Все они оставили свои записи, коллекции собранных минералов, гербарии, рисунки, отражающие жизнь местных народов. Наверное, Радде не был первым, кто объехал Байкал, но он первый подробнейшим образом описал это «славное море», заложил основы байкаловедения. И в этом была отличительная черта путешествовавших по российским просторам иностранцев: они все брали на карандаш, ничто не ускользало от их внимательного взгляда наблюдателей.

В 1855 г. состоялась экспедиция по Амуру Ричарда Карловича Маака. Он не только дал в последствии описание своего путешествия, содержащего наряду с географическими сведениями большое число этнографических, метеорологических и других наблюдений, «Маак составил первый атлас Амура, в который вошли географические карты, планы, геологические карты и виды Амура, жителей, их стойбищ, орудий быта и пр. Путешествие Р.Маака имело огромное значение еще и потому, что описание его сравнительно быстро было опубликовано иимело серьезное воздействие на последующие экспедиции» [241].

Второй была экспедиция под руководством астронома Людвига Эдуардовича Шварца. По результатам этой экспедиции был составлен обстоятельный отчет и подготовлена карта Восточной Сибири и Приамурья. За выполненную работу Л.Э. Шварц был удостоен медали и Демидовской премии [242].

Академик Федор Богданович Шмидт, возглавлял с 1859 г. экспедицию Русского географического общества на Сахалин. Шмидт вместе со своими сподвижниками, среди которых был выпускник Дерптского университета Петр Глен, дал первое описание растительного и геологического строения острова, составил первую геологическую карту залива Петра Великого [243]. Глен был увлечен исследованиями, он провел почти два года на Сахалине и был дважды на Амуре. В сентябре 1862 г. в Благовещенск приехал Ф.Б.Шмидт, и Глен вместе со своим руководителем отправился в Петербург. Экспедицией были собраны большие геологические, ботанические и этнографические коллекции [244]. Наряду с такими универсалами в России работало немало и «узких» специалистов: лингвисты, нумизматы, исследователи конкретных дальневосточных народов. Так, коллекции восточных монет увлеченно собирали далекие от Китая и Японии исследователи – Георгий Яковлевич Кер и Христиан Данилович Френ. Кер «придумал» «Академию восточных языков» [245], Френ в 1818 г. при Академии создал Азиатский музей, ставший центром востоковедения в России, он стал его первым директором [246]. Иоганн Иериг посвятил большую часть своей творческой жизни изучению Монголии, составил краткий очерк грамматики тибетского языка и перевел для ряд материалов по литературе, языку и быту монголов и тибетцев [247].