Геннадий Коваленко - Великий Новгород в иностранных сочинениях. XV — начало XX века

В таком состоянии — при республиканской независимости и огромной территории — город просуществовал до середины XV века, когда именно эта внутренняя двойственность помогла великому князю Ивану Васильевичу Первому, пусть пока и не полностью, но поработить Новгород.

Марфа, героиня древнего Новгорода, жена посадника, желавшая сохранения новгородских вольностей, вместе со своими сыновьями стояла во главе многочисленной партии готовых действовать республиканцев. Но 30-тысячное войско под предводительством ее сына было полностью разбито русскими, и город должен был покориться великому князю. Большой, или Вечевой, колокол, который находился на рыночной площади и веками созывал народное собрание (вече), должен был быть снят и передан князю. Победитель увез этот символ новгородских вольностей в Москву, где в одной из башен Московского Кремля он как пленник умолк навсегда. Героическая Марфа и многие ее приверженцы были приговорены к пожизненному заключению, и вместе с большим числом самых богатых и влиятельных горожан она была сослана в глубь страны. Несмотря на эту катастрофу, город еще целое столетие продолжал успешно развиваться. Но мнимые и истинные противники Ивана Васильевича Второго навлекли на себя его гнев. Он занял город в 1570 году и учинил кровавую расправу, которая продолжалась 5 недель, каждый день в течение которых стоил тысячи человеческих жизней. Целые улицы города пришли в запустение — и это продолжалось до тех пор, покав 1610году, во время правления Лжедмитрия, шведы под предводительством графа де ла Гарди не завоевали город и окончательно разорили его.

Почти полгода прожила в Новгороде Аделаида Элеонора София Хаусвольф. Ее отец майор Ханс Густав Хаусвольф был взят в плен при сдаче Свеаборга в мае 1808 года. Он отказался перейти на русскую службу и был выслан на временное место жительства в Новгород. Аделаиде было разрешено сопровождать его.

Когда Аделаида прощалась со своей подругой Жанеттой фон Тёрне, она обещала, что специально для нее она будет вести дневник. Подруги предпочли бы переписку, но они понимали, что в условиях плена это вряд ли будет возможно. Дневник Аделаида вручила Жанетте по возвращении в Финляндию. В дневнике она описала путь из Хельсинки в Санкт-Петербург, кратковременное пребывание в Петербурге, переезд из Петербурга в Новгород, а также возвращение из Новгорода в Хельсинки через Санкт-Петербург и Выборг.

Особый интерес представляют новгородские страницы дневника Аделаиды. Они позволяют судить о том, как складывались отношения иностранцев и русских на бытовом уровне в неформальной обстановке. В этом плане ее дневник можно сравнить с новгородскими письмами Юхо Кусти Паасикиви, тогда студента Хельсинкского Александровского университета, а в будущем премьер-министра и президента Финляндии.

Аделаиду и Ханса Густава поселили в доме купца Василия Юрьевича Тарасова, мать и дочь которого радушно встретили постояльцев.

Милая старушка и молодая приветливая девушка встретили нас и, проявив гостеприимство и доброжелательность, провели нас в две меблированные комнаты и кухню со многими удобствами. Я полагаю, что эта добрая старушка предоставила бы в наше распоряжение целый дом, будь это в ее власти. Спустя короткое время она принесла нам какую-то сушеную рыбу, которую я никогда прежде не ела, но которая оказалась вкусной, а также вкусный хлеб и вино.

В моей комнате стояла красивая мебель, и мне очень понравились три картины, украшавшие стену. Кровати не было, поэтому мы с горничной спали на полу. Папе достался большой зал, где за ширмой ему была устроена спальня.

Хозяйская дочь, которую Аделаида называет Благой (очевидно, Палага, Пелагея), уже на следующий день решила учить ее русскому языку. Первое русское слово, которое выучила Аделаида, было «хорошо». Таким образом, одной из сторон общения было изучение языка. Это во многом способствовало тому, что, несмотря на то что участники встречи принадлежали не только к различным культурам, но и к различным слоям общества, отношения между ними строились на открытости и взаимной симпатии. Блага показала Аделаиде свои наряды и украшения и через переводчика рассказала о своей семье.

Следует отметить, что тон в обращении с пленными задавал лично губернатор Алексей Васильевич Васильчиков. Уже на следующий день он нанес им визит, справился о том, как с ними обращались в пути, пригласил мужчин на обед и разрешил им пользоваться своей библиотекой.

В Новгороде Аделаида живо интересуется всем и описывает в своем дневнике то, что ее окружает: городские окрестности, церкви, монастыри, рынок, одежду, кухню, свадьбы, похороны, праздники, маскарады, церковные обряды, положение крестьян, передвижной зверинец.

Во всех городах Русского государства рынок бывает каждую неделю в определенный день. Здесь, в Новгороде, рынок по пятницам. Приходит много деревенских жителей с продуктами питания, которые можно купить за умеренную цену, но прочие цены не такие уж низкие. В глубинке люди приучены жить на небольшие деньги.

Сегодня мне довелось отправиться со старушкой на рынок, который располагается на площади. Я с удивлением увидела, как старушка взяла с собой мешок с изношенными туфлями. Она взяла еще один мешок — с железным хламом, который надо было передать одной домохозяйке, чтобы она продала это на рынке. Крестьяне и беднота покупают подобные вещи. Рынок довольно большой, он состоит из многих лавок с товарами, которые купцы, по русскому обычаю, усердно предлагают прохожим. Я не могла ни с кем поговорить и до глубины души была смущена любопытными взглядами и рассказами обо мне моей спутницы каждому из знакомых, которых она встречала. Это привело к тому, что поход на рынок занял ужасно долгое время. По моим наблюдениям, русские более любопытны, чем шведы, и если я могу судить по тому, что видела до сих пор, то это относится ко всем уездам, через которые я проехала.

Состоятельных людей здесь не видно, только мещане и крестьяне, которые продавали и покупали. Здесь самым причудливым образом смешались драгоценности и безделушки, скверно одетые и грязные простолюдинки и старики, которые круглый год сидят на голой земле; теперь они сидели в глубокой жидкой грязи, потому что площадь не вымощена. Зимой они сидят в снегу на расстеленных ковриках или шкурах, в ряд или кружком, и гомонят. Здесь сидела старуха и продавала плохого качества собольи муфты; там сидел старик с ржавыми железками, тут — баба с настоящим жемчугом; там — с золотом и серебром; рядом с ними — баба с тряпьем, рядом с ней — с блинами. Несколько человек продавали кислую капусту; другие сидели с невероятным количеством огурцов и лука, которые являются главным delice [17] Деликатесом (фр.). русских. Там было много возов со всевозможными съедобными товарами.