Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

1) Согласиться в крайнем случае на квоту для СССР в 35 % всего экспорта пиломатериалов мягких пород из СССР, Швеции и Финляндии на все рынки Европы и Южной Африки, за исключением Италии и Греции.

2) Включить в соглашение пункт об обязательстве сторон в течение 1932 г. не идти на понижение цен.

В целях закрепления цен в 1932 г. и во избежание оплаты нами разницы, обусловленной в договорах с покупателями, при понижении цен, – считать возможным идти на фиксацию нашего вывоза пиломатериалов мягких пород в вышеуказанные страны на 1932 г. в количестве не ниже 740–750 тыс. стд.

3) В качестве обязательного условия соглашения требовать, чтобы квота для Швеции и Финляндии на 1932 г. исчислялась не только по экспорту организаций, вступающих в соглашение, но по всему экспорту мягких пиломатериалов Швеции и Финляндии в целом.

4) Согласиться с организацией контрольного комитета из представителей лесоэкспортных организаций для ежемесячной взаимной информации участников соглашения о заключенных запродажах и об отгрузках.

5) Соглашение заключить на 2–3 года

6) Принять меры к тому, чтобы соглашение со шведами и финнами было заключено до предстоящей конференции в Вене

7) Если, тем не менее, конференция 9 июня состоится, принять в ней участие.

8) Разрешить НКВТ вести переговоры с Польшей, Юго-Славией и Румынией по вопросу регулирования рынка по твердым породам.

9) Ведение переговоров со шведами и финнами поручить тов. Краевскому В.

Делегатом на Венскую конференцию назначить т. Брона С.Г.

Протокол № 102 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 1.6.1932. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 11. Л. 153,163.

Вопрос был внесен в повестку дня Политбюро в срочном порядке главой НКВТ А.П. Розенгольцем. Ссылаясь на постановление Политбюро от 5 апреля 1932 г. (вероятно, он имел в виду постановление от 8 апреля [1077]), нарком констатировал, что достичь соглашения с финскими и шведскими лесоэкспортерами не удалось, поскольку они не согласились предоставить советской стороне квоту в размере 38 % от общего объема экспорта Швеции, Финляндии и СССР на пиломатериалы мягких пород на европейском рынке (за исключением Италии и Греции), но готовы одобрить 35-процентную квоту (что, по оценке «Экспортлеса», при прогнозируемом объеме экспорта трех стран в 1933 г. должно было составить около 700 тыс. стандартов). Глава советской делегации Краевский обещал участникам переговоров дать окончательный ответ в конце мая, что определило сроки обращения Розенгольца и его рассмотрения Политбюро.

Нарком приводил следующие аргументы в пользу принятия условий конкурентов. Во-первых, располагая крупными товарными запасами, шведские и финские лесоэкспортеры при отсутствии соглашения способны в ближайшее время пойти на резкое понижение цен (на 15–20 шиллингов со стандарта). Между тем, во всех заключенных советской стороной контрактах специально оговаривалось соответственное понижение цен в случае их снижения шведами и финнами. Валютные потери СССР в 1932 г. в этом случае могли достигнуть 600–800 тыс. фунтов стерлингов (4,3–5,6 млн. руб.). Во-вторых, отсутствие соглашения экспортеров будет способствовать сохранению тенденции к понижению цен и в 1933 г., тогда как его заключение позволило бы сохранить ценовой уровень 1932 г. В этом случае при продаже 700 тыс. стандартов СССР получил бы 1050—400 тыс.ф. ст., а сокращение объема советского экспорта составило бы около 150–160 тыс. стандартов, при продаже которых в Европе (что проблематично), можно было бы выручить лишь 650–700 тыс. ф. ст. Кроме того, эти 150 тыс. стандартов останутся на внутреннем рынке, крайне нуждающемся в лесе. В-третьих, достижение договоренности способствовало бы и изменению к лучшему ситуации с финансированием советских лесоэкспортных операций со стороны европейских банков. Наконец, заключение соглашения с финскими и шведскими конкурентами обещало ослабить международную кампанию против советского экспорта.

Внесенный Розенгольцем проект постановления полностью совпадал с первыми пятью пунктами рассматриваемого решения Политбюро [1078].

В нашем распоряжении нет материалов о дальнейшем ходе советско-финско-шведские переговоров о квотах на экспорт лесоматериалов. Несомненно, однако, что расчеты на скорое их завершение, которые отразились в постановлении Политбюро, не оправдались. В конце июня 1932 г. член Коллегии НКИД сообщал полпреду И.М. Майскому, что происходившие в последнее время в Берлине переговоры «Экспортлеса» с финнами и шведами привели, наконец, к обмену официальными предложениями и стороны приступили к их изучению. «Больше, к сожалению, сегодня сообщить Вам не могу, ибо сам мало информирован об этих переговорах» [1079].

Вторая часть обращения Розенгольца к Сталину и Молотову была посвящена полученному НКВТ приглашению принять участие во Второй международной конференции по проблемам лесной торговли, которая должна была состояться в Вене 9 июня. В предложения Розенгольца Политбюро внесло лишь редакционную правку, при этом из пункта 7 выпало упоминание о предусматривавшемся Розенгольцем обращении советских, шведских и финских органов к правительству Австрии с просьбой отсрочить проведение конференции (поскольку за оставшуюся до начала конференции неделю им не удастся придти к окончательному соглашению) [1080].

Намечавшаяся международная конференция в Вене по проблемам лесного рынка вызывала негативную реакцию в Москве не только из-за цели ее созыва (раздел европейского рынка), но и в связи с активной ролью в подготовительной работе Польши и Франции, ограничившей доступ советских пиломатериалов на свой внутренний рынок. Конференция в Вене с участием 17 европейских стран и США состоялась 9—11 июня 1932 г. Официально на ней обсуждались заключение конвенции о сокращении лесного производства и лесного экспорта и создание бюро по торговле лесом и аграрного института в Риме, который занимался бы статистическим анализом лесоэкспорта.

С.Г. Брон находился на конференции в качестве наблюдателя, а не в качестве делегата. Швеция также ограничилась посылкой наблюдателя.

Фактически все крупнейшие лесоэкспортеры, включая СССР, выступили против инициатив Польши, поддержанных Югославией, Чехословакией, Австрией и Латвией, о создании специальной комиссии по подготовке конвенции о сокращении лесоэкспорта и подписании этой конвенции. Выступая 9 июня на конференции, С.Г. Брон мотивировал советскую позицию тем, что международные контрольные организации не могут гарантировать СССР беспристрастного отношения к его экспорту, поэтому этот вопрос должен оставаться предметом лишь непосредственных коммерческих переговоров отдельных стран. Единственным, на что соглашалась Москва, было предложение Германии о создании международного статистического центра по проблемам лесного хозяйства [1081].