Иосиф Брашинский - В ПОИСКАХ СКИФСКИХ СОКРОВИЩ

Издавна распространялись легенды о схороненных в нем сокровищах. В народе ходил слух, будто на глубине трех саженей «лежит золота сорок мешков» и будто охраняет его икона богородицы, также украшенная золотом и драгоценпыми камнями. С целью добыть этот клад какой-то старик пытался даже произвести раскопки кургана, которые, разумеется, были бесплодными.

Не более достоверным был и рассказ одного из окрестных помещиков, некоего Воротынцева. Оп утверждал, что лет за 30 до описываемых ниже событий, когда он случайно проезжал мимо «Толстой могилы», чабан, живший подле самого кургана, предложил ему купить седло с серебряными стременами, будто бы выкопанное им в нем. Пастух, кроме того, якобы, выкопал целый клад старинных монет.

Легендами был овеян и каменный «болван» (такие надгробные памятники в форме грубо высеченной изкамня человеческой фигуры получили у археологов название «каменных баб»), стоявшим на вершине кургана. Существовало поверье, что «болван» обладает чудодейственной силой, исцеляя от лихорадок. Когда его однажды свезли с кургана, якобы началась засуха, а когда его снова водрузили на место, засуха прекратилась.

В 1853 г., накануне Крымской войны, Археографическая комиссия, которая в то время ведала и археологическими раскопками в России, обратилась к генерал-майору Зейфарту, помещику, на земле которого находился Чертомлыцкий курган, с просьбой разрешить его раскопки. По царским законам, свято охранявшим право частной собственности, даже высшие органы государственной власти империи не могли посягать на помещичью собственность. А помещик был хозяином не только земли и крепостных, но и земных недр.

Генерал Зейфарт свое согласие на раскопки кургана дал, но поставил при этом условие, чтобы третья часть драгоценных предметов, которые будут найдены при раскопках, была предоставлена ему как владельцу кургана согласно существовавшим правилам. Однако начавшаяся вскоре война помешала осуществлению намеченных Археографической комиссией работ.

Прошло несколько лет. Война закончилась. В 1859 г. была образована императорская Археологическая комиссия при Министерстве двора, в ведение которой было передано производство раскопок и исследование древностей, «преимущественно относящихся к отечественной истории и жизни народов, обитавших некогда на пространстве, занимаемом Россией, собирание сведений о памятниках старины и ученая оценка открываемых древностей». В Комиссию должны были поступать все археологические находки, сделанные на казенных и общественных землях. Позже, с 1889 г., права Комиссии были еще более расширены. Ей было предоставлено исключительное право давать разрешения на производство раскопок на землях казенных и общественных. Раскопки на частных землях также могли производиться лишь с ведома Археологической комиссии после получения «Открытого листа». Таким образом, дело археологических раскопок на территории всей Российской империи было сосредоточено в руках Комиссии.

Одним из первых крупных мероприятий Археологи¬ческой комиссии была организация раскопок Чертомлыцкого кургана. В 1862 г. Комиссия обратилась к вдове генерал-майора Зейфарта с новой просьбой о разрешении производства раскопок «Толстой могилы». Помещица согласилась, но подтвердила при этом требование покойного мужа к Археографической комиссии — предоставить ей треть находок. Кроме того, она просила Комиссию организовать свои работы так, чтобы они «не могли отрывать крестьян от полезных занятий в летнюю рабочую пору».

Археологическая комиссия с этими условиями согласилась, обещав отдать каждую третью одинаковую вещь, а за предметы, найденные в одном экземпляре, уплатить треть стоимости драгоценного металла. Кроме того, было обещано отдать госпоже Зейфарт все вещи, «не имеющие археологического интереса». А такими вещами в то время считалось все, что недостойно было украсить императорский Эрмитаж. Главной целью археологов продолжала оставаться погоня за драгоценностями, за золотом.

Итак, все формальные трудности были преодолены и согласие с хозяйкой кургана достигнуто. 26 мая 1862 г. раскопки кургана начались. Руководство ими Археологическая комиссия поручила своему «младшему члену» Ивану Егоровичу Забелину, археологу-самоучке, одному из крупнейших представителей русской археологии XIX в.

Путь И. Е. Забелина (1820—1908) в науку был нелегким. Родился он в Твери, в бедной семье мелкого чиновника Казенной палаты. Когда Забелину было шесть лет, семья потеряла кормильца и положение ее еще более ухудшилось. С огромным трудом ему удалось определиться в Преображенское училище Московского приказа общественного призрения, которое он окончил семнадцатилетним юношей. О продолжении образования не могло быть и речи, поскольку нужно было зарабатывать на пропитание себе и семье. И вот в 1837 г. Забелив поступает на службу в Оружейную палату канцелярским служащим второго разряда. Никакой карьеры, никаких перспектив перед ним не открывалось. Жалкое существование мелкого чиновника без чина и звания, грошовое жалованье — таким был его удел. Двадцать два года провел И. Е. Забелин за отупляющим переписыванием бумаг и в пыли архивных дел. Но годы эти пе пропали даром. Забелин упорно и увлеченно накапливал знания, становясь постепенно все более компетентным знатоком древностей. К концу жизни И. Е. Забелин ценой лишь собственного труда достиг самых высоких ученых званий, почета и всеобщего признания: он был почетным ретором русской истории Киевского университета, товарищем председателя Управления московского исторического музея, одним из организаторов которого он был, председателем императорского Общества истории и древостей Российских, почетным академиком Российской Академии наук, почетным членом многих ученых обществ. Забелин оставил после себя около 200 научных работ. Особенно велики его заслуги в области скифской, славяно-русской археологии и истории.

Но все это было еще впереди. Пока что И. Е. Забелин был всего лишь младшим членом императорской Археологической комиссии, приглашенным сотрудничать в ней первым председателем Комиссии графом С. Г. Строгановым сразу же после ее основания в 1859 г. В том же оду он был командирован для осмотра Толстой могилы. А через три года, в 1862 г., как мы уже говорили, Забеину было поручено провести раскопки Чертомлыцкого кургана. В помощь ему, а скорее, возможно, и для контроля над ним или для «представительства» Археологическая комиссия командировала академика Вольского, профессора политической экономики и статистики Новороссийского (ныне Одесского) университета, не имевшего ни малейшего отношения к археологии. Правда, роль его была чисто символической, в дела раскопок он не вмешивался и открытие Чертомлыка с его именем никогда не связывалось.