Дмитрий Синеокий - Бореальная культура позднего палеолита как свидетельство первой европейской цивилизации

Гипотеза Андреева может быть состоятельна в следующей ситуации. В интервале 25–35 тыс. лет назад от носителей индоевропейского протоязыка отделяется группа и уходит на восток к Уралу, там они ассимилируются с монголоидными племенами, те антропогенные европеоидные черты, которые успели к тому времени появиться, растворяются в массе монголоидных черт. Монголоидные племена являются безъязычными, т. е. никакого моноязыка, возникшего в Африке, в гипотезе Андреева быть не может.

Далее уральская ветка длительное время развивается в отрыве от индоевропейских корней, поэтому она выходит за пределы индоевропейской языковой семьи. И обратное сближение начинается только после конца валдайского оледенения, порядка 8 тыс. лет назад. Начинается конвергенция языков и обратная ассимиляция монголоидов европеоидами вплоть до появления европейских народов, говорящих на языках уральской ветки.

Однако такому ходу событий противоречит и сам Андреев, говоря, что бореальный язык (т. е. праязык для индоевропейской и уральской ветки) возник лишь 15 тыс. лет назад на юге Балтики. А при таких датировках у европеоидов просто нет ни времени, ни мотивации для миграции на восток, они должны уходить на юг.

В самом лингвистическом полотне мы должны видеть два этапа; первый – когда языки разошлись (начало дивергенции) и второй – когда сошлись вновь (начало конвергенции). Однако Андреев таких этапов не выделяет.

Противоречат этому и археологические находки, которые говорят о том, что примерно 25–35 тыс. лет назад именно предки уральских народов стали мигрировать на запад (Сунгирь), на русскую равнину. И если они к этому времени были безъязычные, то мы возвращаемся к вопросу, как вообще могла возникнуть уральская ветка языков в Европе?

Если был моноязык, то, следовательно, к этому времени уральская ветка насчитывала 15–25 тыс. лет эволюции отдельно от индоевропейской ветки и тогда мы возвращаемся к вопросу, о каком родстве вообще может идти речь между индоевропейской и уральской семьей, и почем у не идет речь о большем родстве уральской и сино-тибетской семьи.

И только если индоевропейский протоязык, уральский протоязык, сино-тибетский протоязык возникли независимо друг от друга и в дальнейшем уральские народы мигрировали на запад от Урала и в результате конвергенции индоевропейские и уральские языки стали приобретать общие признаки, мы можем видеть то лингвистическое полотно, которое имеем.

И в этом плане работа Андреева является исключительно ценной, поскольку позволяет выявить эти признаки, и продолжить реконструкцию протоиндоевропейского языка. Отметим, что и датировка в 15 тыс. лет назад в этом случае вполне приемлема, только он а относится не к возникновению бореального праязыка, а к периоду, когда конвергенция индоевропейской и уральской семьи стала значительной.

Следует заметить, что хотя эти протоязыки и возникли независимо, мы можем предположить, что индоевропейский возник все же раньше, чем уральский и к моменту контакта их носителей находился на достаточно высокой стадии развития, в то время как уральский протоязык находился на начальной стадии. Андреев, полагая, что они произошли от одного праязыка, отмечает, что…

«Раннеиндоевропейский язык (РИЕ) представлял собой главную ветвь бореального праязыка (БП), двумя другими ветвями которого были раннеуральский (РУ) и раннеалтайский (РА). Существует целый ряд факторов, заставляющий видеть именно в индоевропейском праязыке историческое ядро бореальной языковой общности. Самым очевидным из этих факторов является то фундаментальной важности обстоятельство, что РИЕ система базисных элементов плана выражения практически не отличается от общебореальной, тогда как в двух других ветвях БП эта система подверглась значительным изменениям».

(Андреев Н. Д., 1986 [35])

Мы же этот же факт можем объяснить тем, что при конвергенции влияние индоевропейского протоязыка на уральский было более сильным, чем наоборот.

При продвижении на запад монголоидные уральские племена смешались с европеоидами и ассимилировались до такой степени, что у некоторых уральских племен европеоидные черты стали преобладающими, но язык продолжал относиться к уральской семье, поскольку в условиях новой, созданной человеком материи, этнические границы стали играть более важную роль, чем биологические.

Теперь мы вернемся к аргументам Иллич-Свитыча. Интересно, что при изложенном подходе и работы Иллич-Свитыча смотрятся логическим построением дальнейших этапов конвергенции. Его построения и замеченные сходства отвечают более позднему периоду, чем построения Андреева. Согласно Лингвистическому энциклопедическому словарю [34], распад ностратического языка произошел в интервале 13—8 тыс. назад. Старостин относит время существования ностратического языка к 14 тыс. лет назад [10], а распад к 10 тыс. лет назад. Я все же увеличил бы временной интервал между бореальным языком Андреева и ностратическим Иллич-Свитыча до 5—10 тыс. лет. Например, тот языковой срез, который произвел Андреев, можно отнести к 20—25-тысячелетию назад, а тот, который произвел Иллич-Свитыч, можно отнести к 15–10 тысячелетию назад. В срезе Иллич-Свитыча уже появились грамматические формы и географически он захватывает больший район, чем срез Андреева, поэтому и количество языковых семей, включаемых им в ностратическую макросемью более широк,(6) чем количество языковых семей, включаемых Андреевым в бореальную макросемью (3).

А вот если мы будем смотреть на работы Андреева и Иллича-Свитыча с позиций существования моноязыка родом из Африки, то неизбежно должны будем констатировать, что эти работы противоречат друг другу и чии-то построения следует признать ошибочными, они не могут быть верными одновременно. Ностратический язык Иллича-Свитыча должен быть древнее бореального языка Андреева, но куда же в этом случае в бореальном языке Андреева делись грамматические формы?

Вместе с тем те сравнения и параллели, которые приводят ученые в своих работах, и на основании которых строят свою концепцию, не высосаны из пальца, они существуют. И оба ученых – блестящие лингвисты, которые обнаружили и показали нам эти соответствия. Только выводы сделали немного не те. В случае концепции африканского моноязыка эти работы убивают друг друга, а в случае концепции множества первоязыков и их последующей конвергенции эти работы прекрасно взаимно сосуществуют, дополняют друг друга и задают направление для дальнейших поисков.

По поводу источника выявленных сходств Иллич-Свитыч в своей работе пишет следующее.