Иван Козочкин - Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования

Определенные трудности возникают в установлении права владения в случаях, когда владелец имущества, заранее узнав, что лицо намеревается похитить это имущество, и, нередко в сотрудничестве с полицией, подкарауливает его, чтобы схватить с поличным, возможно даже облегчая осуществление «взятия», оставив незапертой дверь или ключ в ней. Как правило, суды не считают такое поведение владельца как «согласие» и признают это лицо виновным в краже [1113]. Однако если владелец идет еще дальше и сам или через своего представителя передает имущество такому лицу, то решение обычно бывает иным.

По-разному решается вопрос о нарушении права владения в случаях, когда, по крайней мере, два лица имеют интерес в имуществе, например являясь членами товарищества, и одно из них завладевает его имуществом. Суды нередко не признают такое действие кражей. Объясняется это тем, что нет нарушения права владения во «взятии» того, чем любой из них имеет право владеть, или тем, что имущество, которое является частично собственностью одного из сотоварищей, не является собственностью другого. Однако в современных кодексах штатов обычно содержатся положения прямо противоположного характера [1114]. Так, например, в УК штата Нью-Йорк сказано, что право владения имуществом одного из собственников не может быть бо́льшим, чем право другого (п. 5 ст. 155.00).

Также неоднозначно решается вопрос об ответственности за так называемую «супружескую кражу». По общему праву это не считается преступлением [1115], так как, согласно выработанному им правилу, муж и жена – одно лицо. Однако имели место случаи признания одного из супругов виновным в краже, если они проживали раздельно или один из них покинул другого. Современное право, позволяющее замужней женщине иметь свое собственное имущество и, следовательно, отменившее указанное правило, позволяет возлагать уголовную ответственность за кражу на любого из супругов. Такое положение закреплено в уголовных кодексах, воспринявших рекомендацию Примерного УК о том, что «не является зашитой от предъявленного обвинения то, что хищение было совершено у супруга деятеля, за исключением того, что… «(п. 1) (4) ст. 223). Однако в уголовных кодексах некоторых штатов прямо говорится, что «взятие» имущества одним супругом у другого не является хищением.

Однако, как отмечают некоторые американские авторы, судебной практике известны случаи, когда установление такого элемента кражи (хищения), как «нарушение права владения», хотя и сопряжено с определенными трудностями, тем не менее, возможно, так как он «существует» [1116].

Это касается трудовых отношений, в силу которых работодатель доверяет (предоставляет) имущество своему служащему. И если последний «берет» это имущество себе, он признается виновным в краже, так как работодатель считается «конструктивно владеющим» им [1117], а служащий – только его хранителем, как, например, в случае со сторожем, взявшим деньги из кассы бара [1118]. Если же работодатель наделяет своего служащего значительным объемом прав, то последний, при определенных обстоятельствах, становится как бы владельцем имущества и не может быть осужден за кражу похищенного им имущества. Так, некто Морган (управляющий отделением компании Western Union), который знал шифр сейфа и взял оттуда деньги, первоначально был осужден за кражу, а затем – за присвоение, так как был признан владевшим содержимым сейфа [1119]. Однако, как представляется, более сложным является вопрос об установлении элемента «нарушения права владения» в действиях служащего, получившего имущество для своего работодателя от третьего лица, а затем взявшего его. Решение этого вопроса зависит от определенных условий, прежде всего от фактора времени. Так, служащий считается владеющим таким имуществом и, следовательно, не могущим (в правовом отношении) совершить кражу до того момента, пока не передал его работодателю либо не положил на соответствующее место, предназначенное для его хранения или указанное им. И, наоборот, если хищение имело место после этого момента, оно считается кражей как, например, в случае, когда служащий кредитной компании взял из кассы положенные им туда деньги (полученные от клиентов), подделав ежедневный отчет о денежных поступлениях [1120].

«Конструктивное владение» сохраняется за собственником в случаях, когда последний передает некоему лицу имущество для осуществления каких-то операций с ним – для размена денег, проверки, оценки вещи или ее ремонта. И если это лицо не возвращает имущества, оно виновно в краже. Спорным является вопрос о квалификации деяния, если операция с имуществом частично осуществляется не в присутствии его собственника.

Определенные трудности в судебной практике возникают в случаях, когда имеет место хищение имущества его перевозчиком. В американской уголовно-правовой доктрине отмечается, что для правильного разрешения дела большое значение имеет установление факторов времени и способа хищения. Если перевозчик получает имущество, принадлежащее отправителю (bailor) для его передачи получателю, но незаконно продает закрытый контейнер другому лицу, он не совершает кражи, так как перевозчик является владельцем контейнера и никогда не владел его содержимым. Но если перевозчик вскрывает контейнер до его передачи получателю и продает его содержимое другому лицу, он виновен в краже так же, как если бы он, передав нетронутый контейнер получателю, затем похитил его [1121].

В законодательстве вопрос о квалификации действий перевозчика решается по-разному. В одних штатах – так, как сказано выше. В других, по-видимому, в целях упрощения решения этого вопроса действия перевозчика рассматриваются как кража или присвоение либо как новое самостоятельное преступление (larceny by bailee) или как новое более широкое преступление (включающее в себя и кражу, и присвоение) – «хищение», безотносительно к тому, было произведено вскрытие контейнера или нет.

Нередко хищение осуществляется путем обмана. В этом случае «взятие» имущества с согласия потерпевшего может быть, в принципе, достаточным основанием для признания лица виновным в краже. Суды мотивируют свое решение тем, что потерпевший, будучи обманутым, по-прежнему «конструктивно владеет» вещью, и, следовательно, обвиняемый неправомерно изымает эту вещь из его владения. Эта разновидность хищения, получившая название «кражи при помощи уловки», обычно требует, чтобы обвиняемый ввел в заблуждение потерпевшего относительно фактов, имевших место в прошлом или имеющих место в настоящее время. Что же касается ложного обещания, т. е. чего-то, что якобы должно иметь место в будущем, то по общему правилу его (обещания) для признания лица виновным в краже недостаточно. Однако если потерпевший докажет, что, давая обещание, обвиняемый лгал относительно своего истинного намерения (не выполнить обещание), то он может быть осужден за кражу.