Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

В. в помещении артели поссорился с П. Во время ссоры П. достал из кармана перочинный нож, раскрыл его и готовился напасть на В. Тогда последний, желая предотвратить нападение, схватил железный чайник с водой, попавшийся ему под руку, и этим чайником ударил по голове П., причинив ему телесное повреждение.

Президиум Ленинградского областного суда признал, что В. был правильно осужден за причинение телесного повреждения. Однако Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР с полным основанием прекратила этом дело, считая, что действия В. являлись необходимой обороной [581].

В руководящем указании Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1956 г. «О недостатках судебной практики по делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне» отмечается, что в ряде случаев суды не признают состояния необходимой обороны по мотивам ее несвоевременности, ошибочно полагая, что применение средств защиты возможно лишь непосредственно в процессе нападения. В связи с этим Пленум дал судам следующее указание: «Суды не должны формально подходить к признанию превышения пределов необходимой обороны по моти вам несвоевременности ее применения. Состояние необходимой обороны наступает не только в самый момент нападения, но и в тех случаях, когда налицо реальная угроза нападения» [582].

Возможно ли приготовление или покушение при превышении пределов необходимой обороны?

Убийство или телесное повреждение, явившиеся результатом превышения пределов необходимой обороны, представляют собой умышленное преступление. Как во всяком ином, совершенном с прямым умыслом преступлении, и в этих случаях покушение возможно. В. Ф. Кириченко приводит два варианта покушения на убийство при превышении пределов необходимой обороны: а) субъект стреляет в жертву, сознавая, что превышает пределы необходимой обороны, но пуля пролетела мимо цели; б) нападающий, обороняясь против превышения пределов необходимой обороны, или третье лицо, выбивает из рук защищающегося оружие [583].

Приготовления к превышению пределов необходимой обороны быть не может. Превышение пределов необходимой обороны происходит в момент отражения нападения, и здесь уже приготавливаться поздно. Если же субъект принимает определенные меры предосторожности в отношении готовящегося нападения, то здесь он готовится либо к правомерной обороне, и тогда его действия общественно полезны, либо лицо использует предстоящее малоопасное нападение на его интересы (например, хищение плодов из его сада, оскорбление и т. п.) как повод для убийства лица или причинения телесных повреждений. В последнем случае приготовления субъекта являются обычными общественно опасными приготовительными к преступлению действиями.

Статья 19 УК РСФСР устанавливает, что приготовление и покушение «преследуются так же, как и совершенное преступление». Эти указания закона не следует понимать в том смысле, что при осуждении за приготовление или за покушение применяют обязательно такие же по тяжести наказания, как и при осуждении за соответствующее оконченное преступление. Проф. В. Д. Меньшагин правильно считает формально-догматическим утверждение о том, что приготовление к преступлению и покушение на него должны наказываться одинаково с оконченным преступлением [584].

Принятый советским законодательством принцип одинаковой уголовной ответственности за приготовление и покушение с оконченным преступлением означает следующее.

Во-первых, приготовление и покушение влекут за собой уголовную ответственность по тем же основаниям, что и оконченное преступление.

Во-вторых, на приготовление и покушение распространяются правила освобождения от ответственности, предусмотренные в примечании к ст. 6 и в ст. 8 УК РСФСР. Специфика применения в случаях приготовления или покушения примечания к ст. 6 УК РСФСР состоит в том, что если для применения этой нормы к оконченному преступному деянию требуется одновременно и малозначительность деяния и отсутствие вредных последствий, то в первом случае нужно установить только малозначительность приготовительных действий или покушения. Что же касается отсутствия вредных последствий, то этот признак при приготовлении и покушении всегда имеет место [585].

Малозначительность деяния означает небольшую степень его объективной общественной опасности для социалистического государства. Субъективные моменты (общественно-производственная характеристика субъекта, возраст, прошлая деятельность, семейное положение и т. д.) влияют на наказание как смягчающие или отягчающие ответственность обстоятельства, но не определяют объективную опасность деяния. При оконченном преступлении решающим для определения малозначительности являются наступившие вредные последствия. Причем сама по себе малозначительность ущерба не является обстоятельством для снижения наказания или для освобождения от ответственности по примечанию к ст. 6 УК РСФСР, если более крупный ущерб не последовал по не зависящим от лица обстоятельствам. Так, в определении по делу Воронова Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР указала, что «малозначительный размер похищенного сам по себе не может служить основанием ни к смягчению наказания, ни тем более к прекращению дела, если посторонние, не зависящие от обвиняемого обстоятельства воспрепятствовали осуществлению его намерения совершить хищение в более крупных размерах» [586].

Поэтому если суд установит, что субъект готовился или покушался на хищение в крупных размерах, а фактически похитил незначительное по ценности имущество, то он должен быть осужден за покушение на крупное хищение государственного или общественного имущества. При совершении карманных краж виновный иногда не знает, какое именно имущество, какую сумму денег и т. д. ему удастся похитить. Бывает и так, что преступнику не удается ничего похитить, так как карман или сумка оказываются пустыми. В этих случаях ни у кого не вызывает сомнения необходимость привлечения преступника к ответственности за покушение на кражу. На общих основаниях за покушение на кражу должен быть привлечен к ответственности и субъект, который похитил из кармана другого человека пропуск, паспорт или иной предмет, который не является имуществом. Предметом хищения может быть лишь вещь, имеющая определенную материальную ценность. При похищении же по ошибке, вместо денег, пропуска, паспорта и т. д. имеет место пося гательство, осложненное фактической ошибкой лица относительно предмета преступления. Признавать такие действия лица малозначительными было бы неверно. Поэтому нельзя согласиться с определением Судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда, которая на основании примечания ст. 6 УК РСФСР прекратила дело В., который по ошибке вытащил из чужого кармана вместо денег письмо [587].