Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

В советской и зарубежной социалистической литературе высказывалось мнение, что общественную опасность надо понимать как опасность для «всей системы социалистических общественных отношений» [697].

Такое понимание общественной опасности приводило ряд немецких криминалистов ГДР к мнению о нецелесообразности вообще давать в уголовном законе понятие общественной опасности. Они считали, что мелкие преступления, а их большинство, не посягают на систему общественных отношений в целом. Что же касается тяжких преступлений, то социалистическое государство теперь на столько крепко, что ему не могут быть сколько-нибудь серьезно опасны даже наиболее тяжкие из них [698].

Значение и содержание признака общественной опасности в общем понятии преступления обсуждались и в польской литературе. После введения в ст. 49 УПК ПНР понятия малозначительного деяния были высказаны мнения, что общественная опасность ошибочно превращена в панацею от всех трудностей в уголовном праве. Говорилось даже, что установление материального понятия преступления в будущем УК ПНР нецелесообразно [699]. Однако такое мнение было отвергнуто большинством польских криминалистов [700].

Думается, что мнение о том, будто специфика общественной опасности преступлений состоит в их посягательстве на все общество в целом, на всю систему общественных отношений, в настоящее время неверно [701].

Особый процессуальный порядок возбуждения уголовных дел по некоторым категориям преступлений – о клевете, оскорблении, побоях, изнасиловании – не меняет их существа как объективно (а не в оценке потерпевшего) общественно опасных деяний. В свое время высказывалась точка зрения, что в делах частного обвинения преступное деяние определяет сам потерпевший [702].

Всякая опасность означает вероятность наступления вреда, поэтому правильнее об оконченном преступлении говорить не как об общественно опасном, а как об общественно вредном [703]. К. Лютов полагает, что и оконченное преступление продолжает таить в себе дальнейшую опасность [704].

Вопрос о том, что точнее для выражения содержания преступления, понятие «общественная опасность» или понятие «общественная вредность», дискутировался и в польской теории. Шерер считает, что в будущем УК ПНР надо для характеристики сущности преступления употреблять термин «общественная вредность» деяния. Об общественной опасности, по его мнению, можно говорить лишь в отношении преступника. «Общественная вредность» – понятие более конкретное, твердое, свидетельствующее о высокой степени вредности преступления. Общественная же опасность имеет в виду будущий, потенциальный вред. Трудно говорить об общественной опасности, если опасность ввиду наступления вреда уже миновала, а наступивший вред стал фактом объективной действительности [705].

Сторонники термина «общественная опасность» отмечали, что понятие общественной вредности не сможет охватить формальные преступления и преступления sui generis, где нет вреда. Понятие общественной вредности делает акцент на объективном признаке преступления – вреде, – не учитывая в полной мере субъекта и субъективные признаки деяния. Кроме того, надо анализировать преступление не только тогда, когда оно причинило вред, но и в момент его выполнения [706].

Из каких же элементов слагается опасность (вредность) преступного деяния? Является ли эта опасность совокупностью всех субъективных и объективных признаков преступного деяния? Если да, то в равной ли мере? Действующий уголовный закон по-разному раскрывает общественную опасность: в зависимости от того, какую ее сторону в соответствующей норме он рассматривает. Так, в ст. 1 Основ говорится, что общественная опасность является свойством не только преступлений, но и других антиобщественных проступков. Преступление составляет лишь часть их, которая и определяется в уголовном законодательстве. Статья 7 Основ раскрывает общественную опасность как свойство преступления в целом. Поэтому в ч. 2 этой статьи говорится, что не является преступлением действие или бездействие, которое хотя и содержит признаки какого-либо деяния, предусмотренного в уголовном законе, но в силу малозначительности не представляет общественной опасности. Малозначительные деяния, таким образом, лишены общественной опасности в уголовно-правовом смысле, хотя они могут быть общественно опасными с точки зрения административного, дисциплинарного, гражданского права или морального кодекса.

В этой статье понятие общественной опасности охватывает содержание преступления в целом, а следовательно не только объективную вредность преступного деяния, но и субъективную опасность его, т. е. виновность причинения, антиобщественность мотивов и целенаправленности. Законодательство зарубежных социалистических стран в общем понятии преступления общественную опасность излагает несколько иначе: она называется признаком преступления наряду с виной.

В большинстве теоретических определений понятия преступления вина также выделена в самостоятельный признак [707].

Статьи 3, 8 и 9 Основ вкладывают уже несколько иное, чем ст. 7, содержание в понятие общественной опасности. В качестве основания уголовной ответственности ст. 3 перечисляет наряду с общественной опасностью и вину. Следовательно, здесь под общественной опасностью подразумевается лишь объективная вредность преступного деяния без вины, мотива и целей. В ст. ст. 8 и 9 Основ говорится о психическом отношении лица к общественно опасному действию или бездействию и к его общественно опасным последствиям. Здесь общественная опасность также понимается как объективное свойство преступного деяния причинять ущерб либо создавать угрозу его причинения.

В ст. 11 Основ дается еще одно понятие общественной опасности как бессознательной активности невменяемого лица, следствием чего было причинение объективного вреда тем или иным интересам.

В силу такого рода многоаспектности общественной опасности, которая нашла отражение в советском уголовном законодательстве и в законодательстве зарубежных социалистических стран, в социалистической литературе дискутируется вопрос о компонентах общественной опасности. Часть криминалистов считают, что общественная опасность – это объективное свойство преступного деяния и потому не зависит от вины и прочих субъективных факторов. Другие (их большая часть) считают, что общественная опасность характеризуется всеми признаками преступного деяния в целом, в том числе виной, мотивами и целями. Многие полагают также, что и характеристика личности виновного влияет на общественную опасность преступления. Так, К. Лютов, ссылаясь на понятие преступления по болгарскому УК, считает, что общественно опасное деяние может быть таковым и без вины [708]. С ним соглашается венгерский криминалист Вишки, который считает, что «категория общественной опасности отграничена от категории виновности и вменяемости субъекта… и может быть рассмотрена до исследования последних» [709]. В. Н. Кудрявцев возражает против мнения Т. В. Церетели о том, что цель влияет на общественную опасность [710]. А. А. Пионтковский рассматривает общественную опасность как социальную характеристику деяния в целом, но вместе с тем анализирует ее в объективной стороне состава преступления [711]. Чехословацкий юрист Шуберт полагает, что общественная опасность характеризуется всеми признаками преступного деяния в целом [712].